Бог-скорпион

— Отчего он так хрипит?

— Умирает, — пояснил Болтун. — Давно уже.

— Как он сломал свою палку?

— Я пытался выбраться из ямы с ее помощью. Встал старику на плечи, а он упал.

— Наверно, его мучает жажда.

— Конечно, — равнодушно подтвердил Болтун. — От этого он и умирает.

— Что ж он не пил?

— Потому что я хотел пить, — взорвался Болтун. — Еще дурацкие вопросы будут? Мы теряем время!

— И все-таки…

— Послушай. Кто-нибудь видел, как ты шел сюда?

— Нет.

— Ты мог бы подкупить стражу?

— Верховный узнает. Ему известно все.

— Ты слишком мал, чтобы дотащить лестницу. Но ты мог бы принести веревку. Прикрепить ее к скале и бросить мне конец…

Принц вскочил и захлопал в ладоши.

— Да, да, да!

— Эта твоя сестра — самая невежественная, бестолковая, сводящая с ума, прекрасная — у нее-то веревки нет… Мог бы ты найти веревку?

Не стой принц на краю ямы, он пустился бы в пляс от охватившей его бурной радости.

— Я найду веревку, — закричал он. — Найду!

— И вот что еще… У тебя ведь есть другие украшения, не только те, что сейчас на тебе.

— Есть.

— Принеси.

— Хорошо!

— Значит, веревка, драгоценности. Как стемнеет. Клянешься?

— Клянусь! Клянусь, Болтун, дорогой!

— Тогда иди. Это мой… это наш единственный шанс.

Принц отошел от ямы и уже спустился на несколько ярдов с горы, когда вспомнил об опасности и, юркнув в сторону, спрятался за камнем. Но страж не прогуливался у задних ворот. Вообще не было видно ни души; и сами ворота были закрыты. Он решил направиться к тени пальмовой рощи и оттуда, по залитым водой полям, обойти Высокий Дом и добраться до главных ворот. Но у края поля он наткнулся на двух голых ребятишек, которые пускали по воде лодочку из тростника. Он попросил проводить его к главным воротам, и они безропотно повиновались, видя его браслеты и ожерелье, его сандалии, Священный узел и плоеную юбочку. Там он прошел через передний двор прямо в свои комнаты; он поднял нянек, предававшихся послеполуденному отдыху, и, поскольку был почти Богом, они с готовностью повиновались ему, заслышав новые, твердые нотки в его голосе. Ему нужны драгоценности, много драгоценностей; и, когда они осмелились спросить зачем, он так глянул на них, что они тут же ретировались. Наконец драгоценности принесли и свалили в кучу перед ним; он ощущал странное удовлетворение, навешивая их на себя, пока не начал бренчать и звенеть при каждом движении.

Теперь предстояло раздобыть веревку. В Высоком Доме сделать это было, пожалуй, непросто. В колодцах рядом с кухнями были веревки, но чересчур длинные, и добраться до них было трудно. Много веревок было у главных ворот на флагштоках, но возле каждого стоял человек, подымавший болтавшийся в безветрии вымпел. Принц был в растерянности и уселся, звякнув драгоценностями, в углу, чтобы решить, как ему быть. В конце концов он ясно понял одно: веревки ему не найти. Слуги, к которым он обращался, кланялись и, почтительно пятясь, отступали, чтобы больше не вернуться. Он тяжело вздохнул и почувствовал, что дрожит. Когда действительно нужна веревка, обращаться следует лишь к одному человеку — который знает все. Он медленно поднялся, звякнув украшениями.

V

Площадка высокой насыпной террасы выходила на вздувшуюся реку. Над площадкой был натянут обвисший в неподвижном воздухе полог. Прекрасный Цветок сидела в тени полога и смотрела на воду. Она изменилась и словно сделалась меньше. Ее длинные волосы были острижены и немного не доставали до плеч, на лоб спускалась челка. Хотя на голове у нее был царский урей — золотой обруч с золотой же коброй, усыпанной топазами, она казалась еще тоньше фигурой и лицом, на котором не было никакой краски, кроме толстого слоя малахита на веках и на ресницах, чтобы защитить глаза от солнца. Итак, она мрачно глядела на воду: и если бы кто взглянул ей в лицо, то прочел бы в нем обиду и одновременно вызов.

Перед ней стоял Верховный. Стоял, подпирая подбородок правой рукой. На его лице застыла напряженная улыбка.

Прекрасный Цветок опустила голову и уставилась в каменный пол террасы.

— Ты видишь — я потерпела неудачу. Знаю, он сердит на меня. Я все время это чувствую.

— На меня тоже. На всех нас.

— Никогда, никогда не прощу себе этого.

Верховный пошевелился. Улыбка его стала кривой.

— Недолго тебе сокрушаться. Возможно, у всех нас не осталось больше времени.

Она встревоженно взглянула на него. Грудь ее вздымалась.

— Ты хочешь сказать, что Он всех нас потопит?

— Это… очень вероятно. Потому-то я рискнул довериться тебе. Я сказал уже, что у нас мало времени. Тем не менее мы, на ком лежит ответственность за народ, должны сделать все возможное. Нам нужно как следует подумать. Ты понимаешь, Прекрасный Цветок, — в этих чрезвычайных обстоятельствах я ведь могу так называть тебя?

— Да, конечно.

— Что отличает человека от остальных тварей?

— Не знаю!

— Способность анализировать факты — и делать выводы.

Сцепив руки за спиной, он принялся расхаживать по террасе.

— Сначала, — заговорил он, — мы должны установить факты.

— Какие, факты?

— Кто поддерживает небесный свод? М-м?

— Ну… Он.