Бог во плоти. Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа

В пользу учения о двух волях и двух действованиях во Христе свидетельствуют многие места из Священного Писания^[638].

Святые отцы всегда указывали на существование двух воль во Христе: Божественной (единой у Отца, Сына и Святого Духа) и человеческой (единосущной всем людям в силу воспринятой совершенной человеческой природы).

Например:

Святой Афанасий Великий, изъясняя слова Господа, произнесенные пред страданиями в Гефсиманском саду^[639], писал: «Здесь являет Господь две воли Свои: одну — человеческую по плоти, другую — Божественную. Человеческая воля по немощи плоти желает, чтобы отдалены были страдания, а Божеская подкрепляет ее и изъявляет готовность на страдания»^[640].

Святой Григорий Нисский, толкуя те же слова из Евангелия, пишет: «Страшиться страданий свойственно немощи человеческой, почему и сказал Господь: „Дух бо бодр, плоть же немощна“^[641]

; а твердая готовность воспринять на Себя страдания относится к воле и силе Божественной, по домостроительству. Итак, иная воля в Нем Божеская, и иная воля человеческая»^[642].

Святой Григорий Богослов^[643], святой Амвросий Медиоланский^[644], святой Кирилл Александрийский

^[645] и другие отцы при толковании этих слов Иисуса Христа также учили о двух волях во Христе.

Однако в начале VII века это святоотеческое учение пришлось защищать от нападок монофизитов. Один из первых, кто вступил в полемику с монофизитами, был святой Софроний Иерусалимский. В своем соборном послании он изложил православное учение о двух волях во Христе так: «Один и тот же, будучи Христом и Сыном единородным, есть нераздельный в двух естествах, и производит действия, естественно свойственные той и другой сущности, сообразно существенному каждой качеству или естественному свойству…»^[646] «Эммануил, будучи единым и в то же время двойственным, как Бог и человек, являл истинные действия того и другого естества, совершая одно одним, другое другим естеством..»^[647] «Каждое из естеств во Христе производило действия, ему свойственные в общении с другим, не допуская ни разделения, ни превращения и сохраняя различие от другого, в неразрывном с ним общении и сочетании»^[648]

.

Преподобный Максим Исповедник, продолжив дело, начатое святым Софронием, дал наиболее полное и четкое богословское обоснование церковного учения о двух волях во Христе, поэтому мы подробнее остановимся на его рассуждениях.

Он исходил из того, что воля является онтологической характеристикой естества, а не лица: «Как жизни растительной естественно принадлежит движение, служащее к питанию, возрастанию и размножению рода, а чувствующей — движение по чувственному влечению, так и жизни разумной естественно принадлежит движение свободное; свобода же, по определению блаженного Диадоха Фотикийского, есть воля. А поскольку Бог Слово соделался плотью с душой разумной, то Он существенно имел волю и как человек»^[649].

При этом он различал «природную волю» , которая «есть естественная сила, стремящаяся к тому, что сообразно с природой, сила, охватывающая все существенные свойства природы»^[650], от так называемого «гноми»  — умонастроения, мировоззрения человека, на основании которого принимается личное решение на фоне различных мотивов, после колебания между добром и злом. «Гноми» влияет на выбор человека и формирует его личную мотивацию^[651]. По учению преподобного Максима, «гноми» стала достоянием человека только после грехопадения, когда он опытно познал добро и зло и стал стремиться к удовольствиям вопреки «природной» воле^[652]. Поэтому Христос, имея Божественную Ипостась, не имел «гноми», а значит, не испытывал сомнений и колебаний в отношении исполнения Божественной воли.