Богач, бедняк

— У вашей сестры романтическое пренебрежение к богатству, — сказал Бойлан. — Она, конечно, позже пожалеет об этом. Как и о многом другом.

— Судя по всему, она счастлива. — Рудольфу показались предсказания Бойлана проявлением злости. Почему Гретхен должна сожалеть о чем-то? Он, Рудольф, этого сестре не желал.

— Чем занимается этот молодой человек? Чем зарабатывает на жизнь? Вам удалось это выяснить?

— Он пишет какие-то обзоры для радиожурнала.

— Ах, один из этих, — ухмыльнулся Бойлан.

— Тедди, — сказал Рудольф, — если хотите услышать мой совет, то вам лучше забыть о ней.

— Значит, основываясь на своем богатом опыте, — заключил с иронией Бойлан, — ты пришел к выводу, что мне нужно обязательно забыть о твоей сестре?

— Да ладно вам, — произнес с обидой в голосе Рудольф. — Я видел ее. Видел, какими глазами она смотрела на этого мужчину.

— Ты передал ей, что я по-прежнему хочу жениться на ней?

— Нет. Думаю, что это лучше сделать вам самому. Во всяком случае, я не мог сказать ей об этом в присутствии ее друга. Вам бы это явно не понравилось, не так ли?

— Почему же?

— Тедди, вы слишком много пьете.

— В самом деле? — спросил Бойлан. — Может, ты и прав. А не вернуться ли тебе к ним вместе со мной, подняться наверх и нанести им, так сказать, дружеский визит? — неожиданно предложил Тедди.

— Нет, я не сделаю этого, вы же знаете.

— Конечно, не сделаешь, — с горечью сказал Бойлан. — Ты такой же, как и вся ваша семейка. Ты ничего не хочешь сделать для другого человека. Ни одного гребаного пустяка!

— Послушайте, — возмутился Рудольф. — Выбирайте выражения. Ведь я могу сесть на поезд и уехать домой. Сию минуту!

— Прости меня, Рудольф! — Бойлан коснулся его руки. — Понимаешь, я очень расстроен. Я стоял вот здесь, в этом баре, и все время, каждую минуту, ждал, что вот-вот дверь распахнется и сюда войдешь ты с ней. Разочарование заставило забыть о вежливых манерах. Вот почему, на мой взгляд, нужно всегда стараться избегать таких ситуаций, когда тебя постигает разочарование. Прошу меня извинить. Конечно, никуда ты не поедешь. Домой еще рано. Сегодня мы до конца воспользуемся нашей свободой и вовсю повеселимся ночью в городе. В нескольких кварталах от бара есть приличный ресторан, вот с него и начнем. Бармен, могу ли я получить счет? Прошу вас!

Он положил несколько банкнот на стойку. Молодой, грузный человек в свитере-«водолазке» подошел к ним.

— Нельзя ли пригласить вас, джентльмены, вместе выпить? — Он не спускал глаз с Рудольфа, мило ему улыбаясь.

— Какой же ты дурак, — беззлобно заметил Бойлан.

— Ах, охота тебе выступать, дорогуша, — упрекнул его тот.

Без дальнейшего промедления Бойлан, размахнувшись, кулаком ударил его по лицу. Тот опрокинулся на стойку спиной, из носа потекла кровь.

— Пошли отсюда, Рудольф, — спокойно сказал Бойлан.

Они вышли из бара так стремительно, что ни бармен, ни кто-либо из посетителей не успел опомниться.

— Я был здесь в последний раз еще до войны, — говорил Бойлан, когда они быстро шли к Шестой улице. — Клиентура уже не та.

Если бы в бар пришла Гретхен, почему-то подумал Рудольф, то в Нью-Йорке одним расквашенным носом было бы меньше.

После обеда в ресторане, за который, как заметил Рудольф, Бойлан выложил двадцатидолларовую бумажку, они пошли в ночной клуб, который располагался в подвале и почему-то назывался кафе «Светское общество».

— Можете услышать там что-то новенькое, перенять для своего оркестра кое-какие мелодии, — сказал ему Бойлан. — Там играет один из лучших джазовых оркестров в городе. К тому же каждый вечер там новая певица из цветных.

В заведении было полно народа, в основном молодые люди, большинство негры, но Бойлан за приличные чаевые сумел достать столик рядом с танцевальной площадкой. Музыка оглушительно гремела, и она на самом деле была замечательной. Если его группе «Пятеро с реки» что-то перенять у этих музыкантов, то прежде всего им придется выбросить в Гудзон все их инструменты. Так играл джаз в кафе «Светское общество».

Рудольф сидел, напряженно подавшись вперед всем телом, ошеломленный этой прекрасной музыкой; его глаза просто прилипли к фигуре негра-трубача. Бойлан сидел расслабившись, откинувшись на спинку стула, попивая виски. Рудольф тоже заказал виски — нужно было что-то заказать, — но даже не притронулся к своему стакану. Бойлан сегодня выпил так много, что, по-видимому, в таком состоянии не сможет сесть за руль своего «бьюика», и Рудольфу придется вести машину. Ему нужно оставаться трезвым. Бойлан научил его неплохо водить машину на окраинных дорогах вокруг Порт-Филипа.

— Тедди! — Перед их столиком возникла женщина в коротком летнем платье с обнаженными руками и плечами. — Тедди Бойлан, неужели это ты? А я-то думала, что тебя уже давно нет в живых!

— Хелло, Сисси! — узнал ее Бойлан. Он встал со стула. — Как видишь, я все еще жив.

Она, обняв его, крепко поцеловала в губы. Бойлану, повидимому такая фамильярность не понравилась, и он с раздражением отвернулся. Рудольф неуверенно поднялся.