Богам — божье, людям — людское

– Да плевать на рухлядь Федорову, – продолжал горячиться Корней, – еще наживет! Нам боярство и воеводство свое в умы вбивать надо! Мне одному, что ли, все на себе тащить? Из Лаврухи боярин, как с хрена дудка, Кузька вовсе свихнулся – дай волю, так он вместо бабы на лесопилке женится, Демку народ чуть ли не как Бурея пугается… и этот туда же… Все, как надо, сотворил, а оказывается даже и не думал!!!

– Но ведь сделал-то, как надо… – попытался оправдаться Мишка.

– Дура-а-ак!!! – возопил совсем уж в полный голос Корней, потом, оглянувшись на дверь, заговорил тише. – Вот в чем болезнь твоя, Михайла… не боярин ты! В душе у тебя боярства нет! То-то мне Алексей жалуется: «Михайлу мечом опоясали, а он то за самострел, то за кистень хватается, про меч забывает». А дело-то не только в мече! Мало все правильно делать! Надо еще и понимать правильно, а ты не понимаешь! Ты – боярского рода! Ты знаешь то, что другим не ведомо, ты вправе вершить то, что другим невместно, ты выше других, и это не требует доказательств! Но все это проистекает из одного: ты сам себя так ощущать должен! Слышишь? Не мыслить, а ощущать! А ты не ощущаешь!

«Вот, блин, еще немного, и демократом обзовет… или республиканцем… слава богу, слов таких не знает».

– Вот Дмитрий, старшина твой, – продолжал Корней, – вот он в боярстве не растеряется! Меч ему навесить – за кистень хвататься не станет, приказ отдает – в праве своем не сомневается, мыслями да сомнениями лишними ни себя, ни других не обременяет… Говорил я, что не доведут до добра твои посиделки с попом… прости, Господи, Царствие ему Небесное…

«Ну-ну, то „много о себе понимаешь, сопляк“, то „боярином себя не ощущаешь“… и где логика? А Нинея-то опять, получается, права: „Ощути себя наследником древнего рода…“ Нет, не так! Вы, сэр, раздумывали над тем, как оценили бы ситуацию Нинея, Настена, отец Михаил и Туробой, а лорд Корней показал вам, какое решение, удовлетворяющее требования всех четверых, вы могли бы принять, но не приняли! Не приняли по командирской безграмотности и легкомыслию, да еще и в позу обвинителя встали: „Трех ребят убили из-за боярского добра!“. А вот если бы вы по рецепту лорда Корнея действовали, то ребятам вас своими телами прикрывать и не пришлось бы! Так что, досточтимый сэр Майкл, вспоминайте-ка висевший в „Ленинской комнате“ плакат „Учиться военному делу настоящим образом! В. И. Ленин“ и впредь действуйте соответствующим образом, а то во времена, скажем, Великой Отечественной вам бы за такое командование, как этой ночью, прямая дорога в трибунал была бы!»

Дальнейшее уже происходило без Мишкиного участия, и он узнал о произошедших событиях только в пересказе Дмитрия и Роськи. Начал Корней с допроса пана Торбы, который в руках такого умельца, как Бурей, заговорил практически сразу, но, увы, многого не знал, поскольку присоединился к отряду пана Вацлава с опозданием. Паном Вацлавом, как уже выяснилось раньше, был тот самый лях в богатом доспехе, в которого отроки умудрились засадить аж одиннадцать болтов. Вообще, под Ратным стрелки и лучницы явно перестарались – пригодными к допросу оказались только двое раненых ляхов, да и те померли на руках у Бурея, толком ничего не рассказав. От допроса пана Торбы тоже проку оказалось мало – общего числа ляхов он не знал, упомянул лишь, что и на правом берегу Случи тоже должно быть несколько мелких отрядов. Не ведал он и о происхождении ладей, его отряд просто ждал на берегу Припяти, когда их заберут.