Богам — божье, людям — людское

«Однако же, неужели среди работников не было ни одного односельчанина Бориса? Семьдесят парнишек и больше сотни работников… И среди них ни одного знакомого или родственника, пусть и дальнего? Как же это Нинея так народ подобрала, Погорынье-то не беспредельно?»

– Боярич! Дежурный урядник Климентий!

Клим явился на свист почти сразу, действительно был где-то недалеко.

– Пошли кого-нибудь или сам найди мне младшего урядника Нифонта и пришли сюда, – распорядился Мишка, – я вон там ждать буду.

– Слушаюсь, боярич.

Мишка отъехал немного в сторону, спешился и принялся бродить по берегу туда-сюда.

«Так-так-так, сэр. Намекал на что-то лорд Корней, или у вас уже паранойя потихоньку развивается? То, что он втайне поклоняется Перуну и состоит в языческом братстве под псевдонимом „Корзень“, для вас не секрет. Оставлять покойника на растерзание зверью и птицам не считают возможным ни христиане, ни язычники, правда, хоронят по-разному. Мест для казни на Руси специальных не содержат, по крайней мере, вам, сэр, об этом ничего неизвестно. В общем-то, и не удивительно – по Русской Правде Ярослава Мудрого даже за убийство положен штраф, а не казнь. Казнят вообще редко и либо на льду, либо вот так, как сегодня – на плоту. Вода скорбное место смоет и унесет, но это не значит, что покойника надо оставлять не погребенным. Вроде бы все правильно».

– Боярич, младший урядник Нифонт по твоему приказанию явился!

– Значит так. Назначаю тебя урядником…

– Не хочу! – Нифонт отвел взгляд в сторону и набычился.

– Как это не хочешь?

– После этого, – Нифонт мотнул головой в сторону того места, где еще недавно стоял плот с виселицей, – меня совесть заест. Получается, что я на чужой беде…

– Да? А кто, кроме тебя, ребят от дури удержать сможет? Ну, называй имя!

– Не знаю… но урядником не буду, можешь меня, как Плоста…

– Дурак! Ты и так десятком командуешь – урядников, кроме тебя, не осталось. Пока ты тут капризничаешь, плот все дальше уплывает.

– Что?

– Ты думаешь, я не знаю, что вы Пахома и Амфилохия по-своему, а не по-христиански обихаживали?

– Ну, обихаживали! Наказывай.

– Надо будет, накажу, а пока слушай приказ, урядник Нифонт.

– Да не буду я…

– Молчать, когда боярич говорит! Господин воевода попрекнул меня тем, что на пароме мы быстро в случае нужды на тот берег переправиться не сможем. Мост строить долго, значит, надо искать брод, хотя бы для конных. Приказываю тебе, урядник Нифонт, взять две лодки и отправить своих людей искать брод. На одной лодке вверх по течению, на другой – вниз. Сам поплывешь в той лодке, которая пойдет вниз. Понял меня?

– Слушаюсь…

– Я спрашиваю: ты ПОНЯЛ меня?

– Понял… – Нифонт наконец-то поднял глаза и глянул на Мишку в упор. – Так точно, боярич!

– Вот и ладно. К обеду постарайся вернуться и языком особенно не трепли. Исполнять!

На въезде в крепость Мишку перехватил Аристарх, почему-то верхом, словно уже собрался уезжать обратно в Ратное.

– Погоди-ка, Михайла, не торопись! Алексей с Ильей все, что надо, Корнею сами покажут и расскажут, а мне с тобой потолковать надо.

– Так, может, присядем где-нибудь в сторонке? – покладисто предложил Мишка. – Чего посреди двора торчать?

– Да погоди ты присаживаться, едрен дрищ! – в тоне Аристарха прорвалось раздражение. – Может быть, как раз ехать придется! Ну-ка, скажи мне: как ты перед волхвой за трех покойников оправдываться собираешься?

– Никак не собираюсь! Воинское преступление в воинском поселении – мы в своем праве, а боярыню Гредиславу я уже давно упреждал: десятки собраны неверно, рано или поздно беда случится. Не вняла, значит, теперь мы любые средства применять можем.

– Боярыня Гредислава… – Аристарх покривился, словно ему это имя чем-то сильно не нравилось. – А что, десятки и вправду неправильно собраны? Это ты сам решил или кто-то из старших подсказал?

– И сам решил, и наставники согласны. Алексей, Филимон, Глеб…

– Ладно, ладно… – Староста жестом остановил перечисление и задал новый, совершенно неожиданный вопрос: – Почему волхва упорствует, как считаешь?

– Ну, тут только гадать можно…