Богатые — такие разные. Том 2

Когда удар гонга оповестил об окончании этого безумного дня на бирже, оказалось, что было продано шестнадцать с половиной миллионов акций, и это был полный крах. Уолл-стрит подавилась трупом рынка, и на иностранных рынках по всему миру начался всеобщий кризис.

— Им придется закрыть Биржу.

— Морган требует, чтобы этого не делали.

— Если бы был жив Пол…

Никто не смел взглянуть в лицо случившемуся. Мы были в глубоком шоке. Были сломаны человеческие жизни, весь мир словно смыл пронесшийся смерч, и мы по-прежнему рассуждали о том, удастся ли Моргану заставить Биржу приостановить торги.

— Публика захочет заставить банкиров заплатить за этот день, — сказал Мартин. — Раньше мы могли хотя бы похвастаться прекрасной одеждой, а теперь они видят нас совершенно голыми. Они никогда не простят нас и никогда не забудут.

Плохо представляя себе, который час, я вернулся в свой кабинет, и тут же зазвонил телефон.

— Ван Зэйл, — механически ответил я в трубку, все еще раздумывая над прогнозом Мартина о судьбе инвестиционных банкиров.

— Корнелиус, это Люк Салливэн.

Меня пронзило предчувствие еще одной зловещей катастрофы. Должно быть, Мартин передал мне часть своей телепатической энергии.

— Люк, — отозвался я, — я слушаю.

Поглощенный катастрофическим обвалом на Бирже, я совершенно забыл о существовании фирмы «Ван Зэйл Партисипейшнз».

— Послушайте, Корнелиус, я влез по уши в долги в надежде на то, что положение на рынке улучшится и все встанет на свое место, но… черт побери, я буду с вами честен. Я не могу получить отсрочки выплат по ссудам, мы в большой, в очень большой беде, и мне срочно нужны деньги. Вы можете разрешить выдать мне пару миллионов?

Зловоние опасности было таким сильным, что меня едва не вырвало.

— Нет.

— Проклятие! Я же знаю, что вы можете это сделать! Послушайте меня! Это крайняя необходимость, и банк должен за нас поручиться!

Но я знал все о подобной ловушке. Знал, как легко оказаться соучастником сговора с целью сокрытия преступления. Мне следовало держаться как можно дальше от близнецов Салливэнов, и я не должен был изменять этому принципу.

— Попросите у Стива, — сказал я.

— Господи Иисусе, как может Стив из Европы санкционировать такую сумму? Послушайте, вы, тупой мальчишка…

— Вы слишком возбуждены, — перебил его я и положил трубку.

И позволил себе потратить целую минуту на то, чтобы унять дрожь, сотрясавшую меня с головы до ног, а потом собрал своих партнеров на еще одно чрезвычайное совещание.

Я был в очень затруднительном положении. Я понимал, что должен буду сообщить партнерам о злоупотреблениях Салливэнов, когда Грэг Да Коста представит мне доказательства, но в своем стремлении выковать новое оружие против Стива я всегда оказывался в одиночестве. И теперь я попал в собственную ловушку. Скрывая информацию, чреватую такими катастрофическими результатами, я прощал Стиву его окрик из Европы, когда он назвал меня молодым глупцом, которому нечего и мечтать стать партнером в банке «Ван Зэйл».

У меня оставалась одна надежда — атаковать его так жестко, чтобы в замешательстве он не заметил моих ошибок.

— Но придется сообщить партнерам, что мне известно все, что происходит в фирме «Ван Зэйл Партисипейшнз», — охваченный паникой, говорил я Сэму. — Иначе они не поймут, как опасно было бы поручиться за Люка с закрытыми глазами. Бога ради, скажи, как я должен поступить?

— Скажи, что Да Коста позвонил тебе только что, перед самым звонком Люка, что ты располагаешь информацией, но у тебя нет времени на то, чтобы действовать в соответствии с нею.

— А что, если они проверят это, позвонив Да Косте?

— Не будь глупцом, Нэйл, Да Коста не заговорит. Он будет отрицать, что встречался с близнецами в эти дни, когда кризис разоблачил их рэкет, да и вообще, как ты мог всерьез подумать, что партнеры станут звонить Да Косте, чтобы устроить тебе проверку?

Ко мне понемногу возвращалась уверенность в себе. Я балансировал на высоко натянутой проволоке, а когда я стал падать, мой партнер подхватил меня и вновь поставил на ноги.

— Боже, как я испугался! — сказал я Сэму, все еще дрожа от страха, но потом понемногу снова набрался храбрости, чтобы броситься вперед, в битву.

Партнеры собрались в кабинете Льюиса — большой комнате, разделенной пополам раздвижной дверью и когда-то принадлежавшей Полу, — и расселись тесным полукругом около камина. Я сделал свое сообщение. У всех партнеров был такой вид, словно их вот-вот должен был хватить удар. Я никогда раньше не видел, чтобы на совещании партнеров с такой быстротой появилась большая бутылка бренди.

— Какое-то смутное ощущение давно подсказывало мне, что там неблагополучно, — вполголоса проговорил я, — но, разумеется, я и понятия не имел, в чем дело, пока Да Коста не позвонил мне со своими идеями. Я хочу сказать, что никогда не подозревал… мне и в голову не приходило… но ведь они братья Стива, не так ли? Мое доверие к Стиву было абсолютным.