Богема с Невского проспекта

Однажды я стояла на остановке на Невском, ждала троллейбуса. Вдруг кто-то говорит мне противным голосом: „Привет! Меня зовут Борька!“. Я повернулась, чтобы сказать что-нибудь тёплое в ответ — а там никого, только старушка с сумкой. Я решила что это у меня глюки после репетиций. Вдруг опять кто-то говорит нечеловеческим дурашливым голосом: „Меня зовут Борька!“. Я решила: „Ну всё, меня барабашки одолевают“. Вдруг, смотрю, ворон ходит по скамейке, смотрит то на меня то на старушку умными глазками и говорит человеческим голосом. Я дала ему пирожок, он поел, не помню, сказал ли спасибо, и улетел куда-то.

СТЕПАН КАСТЕЕВ, риэлтер

Когда дворы и чердаки Невского были открыты, я любил с другом Мотей влезать на какую-нибудь крышу и там распить чего-нибудь горячительного и мечтательного. В качестве закуси мы брали варёные креветки, в те времена креветки дёшево продавались в магазине „Океан“, их никто не покупал. Обычно мы брали с собой девушек, с которым знакомились на Невском. В тот раз с нами было три девушки, мы сильно назюзюкались. Когда стали спускаться с крыши, обнаружили, что одной девушки не хватает. Мы перепугались. Вдруг она незаметно сползла с крыши и упала? Её нигде не было! Мы звали ей целый час, обыскали все крыши, трубы и чердаки вокруг. Потом мы спустились вниз и пошли по Невскому, собираясь разойтись по домам, не понимая, куда же девушка исчезла. Вдруг мы увидели нашу девушку, которая шла навстречу нам. Она была очень пьяная, пыльная и грязная. Выяснилось, что она, сильно надравшись, спустилась незаметно на чердак под крышей. Весь чердак был засыпан галькой. Она легла в гальку и зарылась в неё так, что мы её не заметили. Потом, немного поспав, она вышла на Невский и стала нас искать. Вот мы и встретились.

ЛЕОНИД ПЕТРОВ, художник

В 90-е годы наша многодетная соседка работала в Европейской гостинице на Невском. И она вечно что-нибудь полезное приносила домой, иногда в больших количествах. Однажды она принесла много-много белых тапочек, и вся наша коммунальная квартира ходила в таких тапочках. Потом она принесла штук пять ливрей. Ливреи были красного цвета с золотыми пуговицами, наверно, это был форма швейцаров гостиницы. Соседка не знала, что с ними делать и отдала их нам. Мы поехали в „Борей“, где проходила презентация книги философа Андрея Демичева „Мастерская Платона“. Мы подарили красную ливрею Демичеву, он её одел и в таком виде ходил по „Борею“. Мы ему сказали, что он привратник души на выходе. Потом мы вышли на Невский и там встретили философа Олега Ноговицына, и тоже подарили ему красный кафтан, сказали, что он привратник души на входе. Ноговицын надел ливрею и пошёл в Борей, где с удивлением обнаружил Демичева в красном кафтане.

НАДЕЖДА ЗАСУЛИЧ, домохозяйка

Я попала на Невский проспект в День города. Всюду звучала всякая музыка, кто-то пытался танцевать, через каждые сотню метров продавали воздушные шарики, разноцветные парики, мышиные и заячьи уши, крылышки анеголочков и рога для украшения головы. Все эти товары были явно из одного котла, скорее всего „меде ин чайна“. Никакого разнообразия, пиршества малого бизнеса, „петербургского стиля“, стихии радостной народной ярмарки не наблюдалось. Если не купил розовый парик у гостинки, можешь купить его у Дворца пионеров или у бывшего „Сайгона“. Многие горожане приобрели эти украшения и тут же применили их по назначению. Большинство приняло образ убогого Микки Мауса. Невский наводнился мышами какими-то. Мимо проходила мама с ребёнком, и дитя спрашивало у мамы: „Мама, это день клоуна, да?“. Через пару дней я по ТВ смотрела „Суд истории“, где Млечин доказывал, что в СССР никакого рынка не было, а теперь он есть; теперь типа в России — торжество прекрасного стихийного рынка. Честно говоря, то, что мы видели на Невском — это как раз и было полное отсутствие рынка и торжество безликого тоталитарного глобалистического монополизма. И вообще ничего со времён совка не изменилось. В дни демонстраций в СССР на Невском продавали повсюду абсолютно одинаковый набор развлечений — флажки на палочках с надписью „СССР“, шары-раскидайки на резинке, тёщины языки свистящие, сахарных петушков на палочке и воздушные шары, а теперь тот же ограниченный набор, только произведённый не в России.

ЕЛЕНА РУБЦОВА, архитектор