Боги Авариса

«Гавани, изображенные на этом миниатюрном фризе, не являются плодом воображения художника. Это настоящие места… В сущности, эту настенную роспись можно рассматривать как примитивную морскую карту…»^{174}

_{После кораблекрушения воины в шлемах, увенчанных клыками вепря, маршируют к городу на северной стене фрески. Если я прав в своей интерпретации событий, изображенных на миниатюрной фреске, этот большой укрепленный город может быть Библом, Угаритом или Шарухеном, захваченным перед тем, как пеласгийская армия двинулась дальше на юг и заняла Северный Египет (Национальный музей, Афины).}

На побережье (над сценой шторма) есть здания и сельскохозяйственные угодья со стадами овец и крупного рогатого скота. С левой стороны женщины достают воду из колодца. Еще дальше слева на отдельной сцене изображены двое мужчин с благородной осанкой, встречающиеся на вершине соседней горы. Оба одеты в белые плащи с красной оторочкой. Лидера справа сопровождают люди, одетые в балахоны, в то время как за лидером слева идут обнаженные по пояс слуги в коротких юбках, типичных для Эгейского региона. У всех мужчин черные волосы, зачесанные на такой манер, который современный наблюдатель назвал бы пижонской челкой. Обстановка этой сцены напоминает встречу двух правителей, принадлежащих к одной и той же культуре. Можно ли считать это формальным мирным договором между предводителем флота, потерпевшего кораблекрушение, и местным правителем гористой страны (возможно, хурритским царем), запечатленным в манере, типичной для Гомера и Вергилия?

Справа от зданий и под сценой с пасущимися стадами мы видим ряд марширующих солдат. Они ведут нас по северной панели к северо-восточному углу комнаты. К сожалению, на этом месте фреска обрывается, но по отдельным неприкрепленным фрагментам Телевантоу смогла восстановить сцену большого города (город II), к которому направляются войска. Потом мы переходим к началу восточной панели, где на нескольких отреставрированных фрагментах изображен другой город (город III), расположенный в устье реки.

Ненадолго вернемся к марширующим солдатам, потому что они заслуживают более подробного рассмотрения. Воины несут большие прямоугольные щиты из дубленой кожи — судя по описанию Гомера, такие же, как у ахейских воинов, сражавшихся в Троянской войне:

Быстро Аякс подходил, пред собою несущий, как башню,

Медный щит семикожный, который художник составил

Тихий, усмарь знаменитейший, в Гиле обителью живший;

Он сей щит сотворил легкодвижимый, семь сочетавши

Кож из тучнейших волов и восьмую из меди поверхность.

Гомер, «Илиада», песнь VII[41].

Солдаты также вооружены длинными метательными копьями, а из-за больших щитов выглядывают ножны мечей. Но самое интересное — каждый воин носит шлем с клыками вепря, увенчанный плюмажем. Это опять-таки типичный атрибут эгейских воинов бронзового века; точно такой же шлем носил критянин Мерион в «Илиаде»:

Вождь Мерион предложил Одиссею и лук и колчан свой,

Отдал и меч; на главу же надел Ааэртида героя

Шлем из кожи, внутри перепутанный часто ремнями,

Крепко натянут он был, а снаружи по шлему торчали

Белые вепря клыки, и сюда и туда воздымаясь

В стройных, красивых рядах; в середине же полстью подбит он.

Гомер, «Илиада», песнь X.

Переходя к восточной панели, мы видим город III, стоящий в устье реки. Это начало удивительного фриза, по всей длине которого змеится экзотическая река; ученые часто называли это сцену «нилотическим ландшафтом», предпочитая не говорить прямо о названии реки. Но давайте не будем играть словами: эту действительно Нил, и наши путешественники достигли своей главной цели — Египта.