Боги Авариса

Разнообразные элементы ландшафта оставляют мало места для сомнений. Вокруг реки в песчаной местности растут финиковые пальмы, ее берега заросли папирусом; в одном месте дикая кошка преследует гуся, а в другом крылатый грифон изображен в прыжке перед полетом. Все эти элементы (возможно, за исключением фантастического грифона) полностью соответствуют представлениям о таинственной Земле Фараонов. Разве это может быть какая-то другая река, кроме Нила?

_{Сохранившаяся секция «нилотической» речной сцены на восточной стене комнаты 5 в Западном Доме.}

Речная сцена представляет собой не просто декоративную фреску (хотя это замечательное произведение искусства), но и отражает воспоминания о настоящей реке — возможно, воспроизведенное художником на основе личного опыта. Содержание фрески отличается точностью и информативностью. Более того, по словам Думаса, «изображение выполнено в картографической проекции (т. е. вид сверху)». Иными словами, сцена представлена в виде карты, что будет иметь особенно важное значение, когда мы дойдем до обсуждения города на левой стороне южной стены, к которому ведет река.

Христос Думас полагает, что «нилотическая» речная сцена имеет еще одну функцию.

«Изображая реку на восточном фризе, художник временно прерывает описание морских эпизодов и — во многом на манер Гомера — вставляет подробное описание континентального ландшафта… Возможно, этим эпизодом художник хотел указать на долгое пребывание флота в речной дельте…»^{175}

Итак, время тоже является элементом этой истории. Проплыв по морю и пройдя по суше, хорошо вооруженные путешественники задержались в экзотической стране. Разумеется, мы не знаем, как долго это продолжалось. Думас развивает мысль о долгом пребывании в Египте, выдвигая предположение, что мы должны определить города на обоих концах речной панели как один и тот же порт — место, куда пришли индоевропейцы (город III), и место, откуда они впоследствии ушли (город IV), чтобы вернуться на родину (город V).

«Город IV, как и город III, одновременно расположен на побережье и в речной дельте, поэтому логично предположить, что на самом деле это одно и то же место. Вероятно, повторяя их на фризе, художник хотел подхватить нить истории о морском путешествии после вставки с описанием экзотической страны»^{176}

.

Наконец, мы переходим к последней (южной) стене комнаты 5. Здесь на левой стороне панели изображен большой город (город IV), граничащий с рекой. Два человека, одетые в плащи из овечьих шкур, беседуют друг с другом с разных берегов речного канала. Другие — как мужчины, так и женщины (последние изображены более светлокожими, чем мужчины) — смотрят с бастионов направо, где мы видим большой флот богато украшенных кораблей. Это роскошные суда по сравнению с теми, что отправились в плавание из города I (Акротири) несколько месяцев или даже лет назад. Они расписаны изображением голубей и дельфинов, а на корме вырезаны львы и леопарды. Это большие суда, насчитывающие до 40 весел. Между гребцами сидят вельможи, облаченные в белые, синие и красные одежды. Над их головами висят шлемы с кабаньими клыками и длинные копья, удерживаемые в горизонтальном положении на скобах под балдахином. Это представители воинской элиты, направляющиеся домой после эпического путешествия. Одна небольшая десятивесельная лодка перевозит человека высокого ранга к отбывающему флоту. Думас предполагает, что это самый важный персонаж сцены.

«Небольшая гребная лодка перед городом IV с пятью гребцами (представляющими лишь половину команды в этой плоской двухмерной перспективе) и кормчим перевозит важную персону, чья голова возвышается над подобием трона, установленным на корме. Вероятно, это местный вельможа, сопровождающий флот, который покидает гавань»^{177}.