Боги Авариса

Подлинное значение этого открытия было ясным и неопровержимым — «век героев» следовало перенести назад во времени, чтобы его окончание попало во временной промежуток XX династии в Египте, т. е. около 1200–1070 гг. до н. э., а не около 900–800 гг. до н. э., как считалось ранее. Разумеется, это привело к значительному пересмотру древнегреческой истории и появлению трехвековой «темной эпохи» со всеми проблемами и вопросами, которые это подразумевало для историков. Несмотря на это, темная эпоха в истории Греции постепенно стала предметом ортодоксальной догмы.

Петри заявил о своих сенсационных выводах в статье под названием «Египетские основы греческой истории», которая включала следующее снисходительное утверждение:

«Теперь главный свет, проливаемый на хронологию цивилизации Эгейского региона, исходит из Египта, и исследователи античного периода должны поблагодарить египетские источники за выявление подлинного хода событий в Древней Греции. Без чужеземных (греческих) колоний на Ниле они бы до сих пор копались в бессловесных руинах, которые могли существовать на протяжении ста или тысячи лет, так как раскопки в Греции не давали оснований для построения удовлетворительной хронологии»^{272}.

За проблемами в древнегреческой истории стоит типичное отношение египтологов XIX века к культурам, существовавшим за пределами Египта. Я не раз подчеркивал, что со времен Петри считалось несомненным, что хронология египетского Нового Царства является точной и неизменной (в пределах десяти лет или около того) и что хронологии большей части остального Древнего мира должны опираться на египетскую хронологию в вопросе о датировках. Теперь мы можем с полным основанием спросить, почему это должно быть так, если литературные и археологические свидетельства из Древней Греции указывают в другом направлении?

_{Сцена похорон героя на кратере позднего геометрического периода из Аргоса (Николас Гэбриэл).}

Легко упустить из виду, что до сенсационного объявления Петри в исторических научных кругах бытовало убеждение в непрерывном переходе между «веком героев» и следующей исторической эпохой античной Греции. До открытий Петри в Кахуне, Гаробе и Амарне ученые просто следовали античным историкам, рассматривая вторжение дорийцев как причину внезапного крушения греческой цивилизации бронзового века и полагая, что за этим вторжением последовал сравнительно короткий период упадка, связанный с притоком менее цивилизованного населения. В таком взгляде на ход событий на самом деле не было ничего удивительного. В конце концов, сами древние греки верили этому; в их сочинениях почти ничего не говорится о долгом периоде запустения, разорения, упадка и медленного восстановления после окончания «века героев». По сути дела, даже Гомер не вполне сознавал, что он живет в конце долгой темной эпохи и оглядывается назад на дни былой славы.

«Чтение гомеровских поэм не создает впечатления темной эпохи, наступившей в Греции и еще продолжавшейся во время создания этих поэм. В них нет и намеков на то, что такая эпоха могла начаться и закончиться в интервале между «веком героев» и текущим моментом»^{273}

.

Сходным образом в сочинениях Фукидида подразумевается непрерывное развитие греческой культуры, «совершенно неприемлемое для современных умов»^{274}. Известный историк Древней Греции и убежденный скептик Мозес Финли отметил еще в 1970-х годах:

«Греческие историки, писавшие более чем через пятьсот лет после описываемых событий, не имели представления о великом разрыве около 1200 г. до н. э.; они не знали о бронзовом веке и, следовательно, не имели исторического ощущения значительного временного промежутка для темной эпохи»^{275}.

В своем сочинении «Труды и дни» поэт Гесиод из Беотии, живший почти в одно время с Гомером, действительно сетует на упадок цивилизации после окончания «века героев», но не в результате внезапной катастрофы, за которой последовал долгий период упадка.