Боги и гиганты

Когда с этой заботой было покончено, новая начинает грызть Лисимаха. Он старик, но Арсиноя, его четвертая жена, молода и полна жизни. Она изнывает от скуки в постели старика. Но разве нет у него молодого и красивого сына? Это наследник престола Агафокл. А в истории немало примеров, когда молодая мачеха находит спасение от скучного супружества на ложе пасынка. Однако Агафокл остается слепым и глухим к такого рода перспективам, опровергает подозрения отца, так как счастлив с Лисапдрой, тоже дочерью Птолемея, сводной сестрой Арсинои. Двойная ненависть закипает в душе царицы: против Агафокла, который пренебрег ею, и против Лисандры, которую он ей предпочел. К этому добавляется третье: боги благословили брак Агафокла детьми. Сможет ли Лисимах наградить ее ребенком, это весьма неясно и, по меньшей мере, сомнительно. Будущее представляется ей в чертах достаточно определенных: Лисимах рано или поздно умрет, Агафокл станет царем, сводная сестра, которую она презирала еще в родном доме, станет царицей. Их обоих будет любить и уважать народ, ведь их и сейчас уважают и любят. В то же — время ей, бездетной, звание царицы — останется только для вида, и она совсем зачахнет в одиночестве — в своем отдаленном вдовьем поместье, в Гераклее. Все это необходимо расстроить! К счастью, приехал брат Арсинои, Птолемей Керавн, — изгнанный с родины в Лисимахию. Он больше всего подходит для исполнения ее коварных планов. Арсиноя идет к царю, наложив на лицо белую, как известь, краску — ведь Лисимах полуслеп и решит, что его жена смертельно бледна. Арсиноя плачет и вздыхает, отказываясь говорить о своем горе, и вновь благодарит царя за хорошее вдовье поместье Гераклею, которое ей скоро может понадобиться. Ему пока еще не надоело жить, улыбается Лисимах. Арсиноя тяжело вздыхает и, рыдая, выходит. На другой день она ведет разговор о справедливости богов. Вот смотри: не было ли это ужасное землетрясение, которое только что разрушило половину замка, предзнаменованием, говорящем о гневе богов? Все больше и больше разжигает она пламя недоверия V Лисимаха, который и без того уже стал ко всему положителен. Нет, нет, ничего более она не скажет и не может сказать. Для пожилого человека внезапный испуг может оказаться роковым.

О, как бы он был потрясен, если бы узнал, что прожил больше, чем нужно, и стал лишним для того, кому-подарил так много незаслуженной любви. Капля, как известно, точит камень. II тут Лисимах узнает от Арсинои, что Агафокл пытается совратить его верную жену, с тем чтобы устранить с пути ее мужа и своего отца, поделить с ней империю и престол. «Вздор!» — кричит Лисимах. Вздор? Но ее брат тому свидетель, так как этот негодяй и его пытался уговорить. Царь теперь всему поверил и решил предотвратить готовившееся преступление. Но Агафокл хорошо знал и своего отца, и свою мачеху, и своего шурина. Когда на торжественном пиру ему подали отравленное питье, Агафокл сразу же принял противоядие и спас свою жизнь. Но не свою свободу. Он был брошен в темницу и через несколько дней погиб от руки Птолемея Керавна.

Это было время, когда убийства происходили чуть ли не ежедневно и не производили уже никакого впечатления. Но это был особый случай. Александру, брату убитого, вдове и детям Агафокла удалось бежать к Селевку. У него они просят помощи и отмщения. Подданные царя Лисимаха возмущены: ведь вся их любовь и все надежды принадлежали Агафоклу. А Лисимах не прекращает своих преступлений. Он повелевает хватать и убивать всех, кого он знал как друзей своего сына.

Кому удалось спастись, тот стал врагом Лисимаха. Стал его врагом и Филетер, этот верный среди неверных и неверный среди верных. Верен он был Агафоклу, вместе с которым вырос в Корпусе царских мальчиков, вместе с которым делил горе, радость и палатку на поле битвы. Верен он был и своему брату Эвмепу — коменданту египетской Амастрии (на Понте, невдалеке от родного города Тиоса и поблизости от Гераклеи), которого преследовала будущая повелительница Арсиноя, так как Эвмеп стоял на стороне Птолемея Филадельфа, а не на ее стороне и не на стороне изгнанного Птолемея Керавна, другого ее брата. Верен он был, наконец, и самому себе. Уже не раз царица интриговала против Филетера и пробовала лишить его доверия, так как он, хотя и жил в столь суровое и жестокое время, чувствовал отвращение к суровости и жестокости. Но сейчас Филетер, ранее так бесконечно преданный Лисимаху. отступает от него, потому что царь оказался столь вероломен по отношению к Агафоклу. Поняв, что это убийство приведет к новой войне, и не желая бороться на стороне несправедливых против справедливых. Филетер сам должен был стать вероломным. Он посылает из Сирии гонца к Селевку и предоставляет себя, свою маленькую армию, замок и сокровище в его распоряжение. Это случилось на второй год 124-й Олимпиады[13].