Богиня Луны Древнего народа

Устроившись в тени дерева, Баба Яга достала из своей сумочки скатерть, разложила её между корней и трижды стукнула по ней костяшками пальцев:

— Давай, красавица, корми нас.

И на скатерти появились тарелки с пирогами и кувшин с вишневым компотом.

— Скатерть-самобранка, — зачарованно протянула я, не сводя глаз с этого чуда. — Здорово!

И обернулась к Ефросинье Анисимовне:

— Вы её всегда с собой носите?

— Нет, конечно, — ответила она, разливая компот по одноразовым пластиковым стаканчикам. — Только когда не уверена, что смогу домой к обеду вернуться. Это же лучше, чем всякими гамбургерами желудок забивать.

— Угу, — согласилась я. Сказать что-то более членораздельное я не смогла: рот был забит моим любимым рыбным пирогом.

— Вкусно? — улыбнулась Баба Яга. — Она у меня мастерица.

И ласково погладила ладонью вышитый край скатерти.

После сытного и вкусного обеда, прислонившись к стволу дерева, я опять задумалась, что же нам делать дальше? Как искать Стэнна? И, сама не заметила, как задремала.

И увидела Стэнна. Он шёл по неширокой улице, мимо стандартных пятиэтажек — построек эпохи развитого социализма, а рядом с ним шагала девушка лет двадцати: полненькая, рыжая, с густыми вьющимися волосами, в простеньком летнем сарафанчике, с небольшим рюкзачком за плечами. Она о чём-то увлечённо рассказывала Стэнну, а тот кивал и — улыбался своей светлой, открытой улыбкой. Так, как раньше улыбался только мне.

— Это ещё что? — я подскочила от собственного крика и огляделась. Я по-прежнему сидела под деревом, вокруг меня стояли мои друзья и встревожено глядели, как я возмущённо глотаю воздух.

— Что случилось-то? — спросил дед Горыныч. — Ты чего так орёшь?

Я встала и растеряно развела руками:

— Я его ищу, а он, понимаете ли, с какой-то рыжей бабой гуляет. И довольный такой! Может, мне можно его уже не искать? Не мешать его зарождающемуся счастью?

— Не ерунди, милая, — махнула рукой Ефросинья Анисимовна. — Тебе это просто приснилось.

Я упрямо сжала губы и замотала головой.

— А если и не приснилось, то мало ли что за женщина там могла оказаться?

— Ага. Сестра двоюродная нашлась, — съязвила я. — Которую он ещё в детстве потерял. Сейчас будут песни и пляски до утра, как в индийском кино.

— Ну, зачем сразу — сестра? — укоризненно качнула головой Баба Яга. — Может, он у неё дорогу спросил.

— До Москвы? И она радостно побежала ему её показывать?

У меня даже слёзы выступили от досады:

— Нет, ну как это называется? На пару дней всего одного оставила!..

— Перестань истерики закатывать! — рассердился Горыныч. — Ничего ещё не знаешь, а уже шумишь. Пошли дальше искать! Найдёшь — спросишь.

— Спрошу! — угрожающе согласилась я и двинулась к дороге. Баба Яга поспешно убрала скатерть-самобранку обратно в сумку, и наша дружная компания зашагала по пыльному просёлку.

Я шла, и грустные мысли окутывали меня плотным туманом. Да, я знала, что Стэнн любит меня, что он мне верен… но это тот Стэнн, из Лэнмара. А здесь он потерял память и, скорее всего, меня не помнит. И о своей любви ко мне тоже не знает. А та девчонка — молодая, симпатичная, весёлая. Из его нынешней жизни… Я снова вздохнула и решительно тряхнула головой: как бы там ни было, а найти его всё равно надо, пока его Гэттор не обнаружил. А там уж разберёмся как-нибудь. К тому же амнезия, полученная в результате травмы, часто бывает временной, и память может вернуться в любой момент. Остаётся только надеяться, что случится это прежде, чем Стэнн на этой красотке жениться надумает.

— Слышь, Селена, — догнал меня дед Горыныч. — А, может, ты у талисмана своего поспрашиваешь, куда нам идти?

— Спрашивала, — вздохнула я. — Не говорит. След нужен.

И обернулась к Ефросинье Анисимовне:

— Стэнн сейчас в каком-то городе. Может, просто телепортируемся в ближайший, проверим, нет ли его там?

— Давай, — согласилась та, и через мгновение мы оказались в придорожных кустах у въезда в город.

— Хорошее приземление, — проворчала я, выбираясь на дорогу.

— А ты хотела сразу на центральной площади очутиться? — усмехнулась Ефросинья Анисимовна. — Нет уж, давай-ка ножками пройдёмся, оглядимся, может, след почувствуем.

Мы пошли по шоссе, зашли в город и, едва дошли до первого дома, как я почувствовала след Стэнна.

— Нашла! — радостно воскликнула я и быстро пошла вперёд.

Хотя, нет, не вперёд. След вдруг свернул во двор небольшого деревянного дома. Я нерешительно остановилась перед калиткой: не будет ли наше появление воспринято, как вторжение в личную жизнь и не напугаем ли мы хозяев, вломившись такой толпой.

Пока я топталась, не зная, что предпринять, из-под забора соседнего дома высунулась любопытная чумазая мордочка, а потом и весь мальчишка выбрался из самодельного лаза. Мальчишке было лет восемь от силы. Худенький, грязный, лохматый, он производил впечатление юного бродяжки.

— Ты кто? — улыбнулась я ему, всем своим видом стараясь показать, что я — тётя добрая и бояться меня не надо. Но мальчишка, судя по всему, и так был не из пугливых.

— Я — Витька. Я там живу, — махнул он куда-то вдаль.

— А здесь тогда чего делаешь? — удивилась я.