Богиня мщения

Было уже поздно, и посетители «Настроения» понемногу начинали расходиться. Несколько человек уже ушли, остальные пили напоследок «ночной колпачок» или негромко беседовали, слушая медленную музыку, сменившую зажигательные ритмы, звучавшие в начале вечера. В клубе царила умиротворяющая, спокойная атмосфера, и все же на душе у Ленни было далеко не безоблачно. Ему следовало уйти с Лаки, когда она этого хотела, но он остался — остался исключительно для того, чтобы досадить Алексу, который умело изводил его на протяжении всего вечера. Да, Алекс Вудс был одним из немногих людей, чье самодовольство и заносчивость заставляли Ленни терять контроль над собой. Кроме того, этот субъект почти не скрывал, что продолжает желать Лаки, а этого Ленни не мог вытерпеть.

Лаки… Прекрасная и непредсказуемая… Когда они снова увидятся, она, конечно, будет поддразнивать его и шутить над их с Алексом непрекращающейся враждой, а потом они снова займутся любовью, как всегда делали это перед сном. Лаки была женщиной его мечты, она дополняла Ленни, была неотделимой его частью.

Разыскав Эм-Джея, Ленни сказал ему, что уходит.

— А Лаки решила свою проблему? — спросил тот.

— Какую проблему?

— Не знаю… — замялся Эм-Джей, сообразив, что, кажется, сболтнул лишнее. — Она сказала, что ей нужно срочно решить какой-то важный вопрос, потом куда-то позвонила и уехала. Да, она просила передать, что будет ждать в ваших апартаментах.

— Спасибо за своевременную

информацию, — нахмурился Ленни. — Ты бы еще завтра мне об этом сказал.

— Прошу прощения. — Эм-Джей виновато улыбнулся. — Совсем вылетело из головы.

Но Ленни продолжал хмуриться. Если у Лаки возникла проблема, почему она не обратилась к нему? Впрочем, он знал — почему. Во многих отношениях она была копией своего отца, а Джино предпочитал решать все вопросы самостоятельно.

Ох уж эти Сантанджело… Порой с ними бывало очень нелегко, но Ленни не променял бы их ни на кого другого. Он понимал, что быть частью клана Сантанджело — большая честь, которой следует гордиться, и он гордился. И точно так же Лаки гордилась тем, что она теперь была миссис Голден.

Потом Ленни подумал, не имеет ли эта неведомая «проблема» какого-либо отношения к Макс. Когда некоторое время назад он видел дочь, она показалась ему не слишком счастливой. Ее явно что-то угнетало, хотя еще совсем недавно она была просто в телячьем восторге оттого, что ей скоро исполнится восемнадцать.

Впрочем, полночь уже миновала, так что с формальной точки зрения Макс уже могла считаться совершеннолетней, и Ленни подумал о сюрпризе, который он ей приготовил и о котором ничего не сказал даже Лаки, потому что она обвинила бы его в том, что он «балует ребенка». Но Ленни хотелось баловать Макс, к тому же восемнадцать лет исполняется только раз в жизни, и ему казалось, что новенький «БМВ» цвета «серебристый металлик» будет самым подходящим подарком к этой знаменательной дате.

Конечно, Лаки его просто убьет, но ради улыбки на лице Макс Ленни готов был пойти даже на это.

* * *

— Проваливай! — истерически взвизгнула Куки, когда Фрэнки постучался в дверь их комнаты. — Я тебя ненавижу!

— В чем дело?! — удивился он. — Что-то я ничего не понимаю. По-моему, это ты бросила меня, а вовсе не наоборот. Я ни в чем не виноват!

— Нет, виноват! — отозвалась Куки из-за закрытой двери. — Ты даже не заметил, что меня нет.

— Как это — не заметил? Очень даже заметил! — возразил Фрэнки. — Мне тебя ужасно не хватало. Куда ты подевалась?

— Если бы тебе, как ты говоришь, меня не хватало, ты позвонил бы или прислал эсэмэску. Но ты был слишком занят тем, что подлизывался к моему отцу, и…

— Слушай, может быть, ты все-таки откроешь и мы обсудим эту ситуацию как взрослые люди?

— Нет!

— Ты ведешь себя как ребенок.

— Пошел ты, Фрэнки!

— Это все, что ты можешь сказать?

— Нет, не все. Еще я хочу сказать тебе «Прощай!».

— Ради бога, Куки, дай мне хотя бы забрать мои вещи!

— Перебьешься! — завопила Куки, все еще кипя. — Ты заставил меня сделать новую дурацкую прическу, и за это я тебя никогда не прощу!

Фрэнки не верил своим ушам — подобного в его практике еще не случалось. Похоже, эта восемнадцатилетняя малявка и в самом деле дала ему полную отставку.

Но почему? Что он такого сделал?!

Да ничего особенного.

Похоже, у Куки еще не закончился переходный возраст.

Фрэнки в досаде сплюнул и, повернувшись, побрел к лифту.

* * *

Пегги никогда не считала себя лесбиянкой. Пейдж, впрочем, тоже. Они обе были нормальными, гетеросексуальными женщинами, которые чисто случайно обнаружили, что небольшое извращение способно порой дарить самое настоящее удовольствие.

В удовольствиях Пегги знала толк. Ни с эмиром, ни с Сидни она никогда не кончала так бурно, как сейчас. Пейдж ухитрилась вернуть ее в раннюю юность, когда секс еще что-то для нее значил, а каждый оргазм был событием. В женской анатомии Пейдж тоже разбиралась очень неплохо. Она, во всяком случае, сразу взяла на себя активную роль, и Пегги наслаждалась каждой секундой, проведенной в ее объятиях.