Богиня по выбору

— Неужели? Могу я к нему прикоснуться?

— Разумеется, миледи. — Кай улыбнулся, мое воодушевление ему польстило.

Я осторожно прижала руку к гладкой поверхности.

— Хм, здравствуй, мрамор. — Меня поразило, каким теплым и мягким показался мне камень. Теперь, вблизи, я смогла разглядеть, что цвет его был не однородным, а являл смесь многих оттенков, слившихся воедино, а оттого едва различимых. Внезапно я почувствовала присутствие чего-то нового, теплого, оно исходило из самого нутра камня. Затем меня охватило удивительное ощущение, будто я нахожусь в лоне матери, мне легко и спокойно. Ладонь моя невольно дрогнула, но не от страха, а от осознания волшебства всего происходящего. На ум опять пришли слова Шекспира, и я прошептала: «Редчайший дар, для мира слишком ценный».

Внезапно ощущение магии мгновения рассеялось, я погладила на прощание колонну и повернулась к Аланне и Каю, смотревшим на меня во все глаза.

— Он говорил с вами! — воскликнул Кай.

— Не совсем. — Я покосилась на колонну. — Но что-то я почувствовала. Удивительное ощущение, — призналась я, выдержав паузу.

— Скажите, когда день вашего рождения? — не унимался Кай.

— В последний день апреля, — ответила Аланна, прежде чем я успела открыть рот. Надо же, откуда она знает?

— Ах, Телец, ну конечно! Вы связаны с землей так же крепко, как с богиней.

Я не представляла, о чем это он. Вернее, я знала, что родилась под знаком Тельца, даже внимательно выслушала несколько лекций от бывших любовников о своем упрямстве. (Ну, может, не очень внимательно. Зачем слушать парня, с которым уже рассталась?) Я никогда не верила в гороскопы и подобную ерунду. Точнее, шесть месяцев назад не верила.

Аланна радостно закивала.

— Что ж, приятно узнать о себе что-то новое, — без особого энтузиазма заявила я.

За спиной раздался стук копыт приближавшегося к нам кентавра, который оказался посыльным моего мужа.

— Миледи. — Он грациозно поклонился. — Кланфинтан просил сообщить, что ждет вас в конюшне.

— С Эпи ничего не случилось? — Мое сердце сжалось от беспокойства.

— Она очень нервная, Верховный шаман уверен, что только ваше присутствие сможет ее успокоить.

— Скажи, что я уже иду. — Я повернулась к мастеру. — Благодарю за возможность… прикоснуться к волшебству.

— Всегда рад служить, миледи. — По его улыбке я поняла, что подобрала верные слова.

Я развернулась, собираясь уходить, но не смогла противостоять искушению и опять погладила ствол колонны. Камень ответил на мое прощание теплом.

— Риа, — обратилась ко мне Аланна, когда мы пробирались к выходу, — мне надо проверить, как идет подготовка к празднику Самайн. Ведь столько всего надо сделать, а ты, полагаю, не захочешь сама присутствовать на кухне и разбираться с тем, что и как готовят.

— Точно, — скривилась я. — Иди, конечно. И позаботься о том, чтобы испекли побольше булочек кентавров и отварили рис. Я навещу Эпи, а с тобой и Кароланом мы увидимся за обедом. — Я усмехнулась. — Если вы, конечно, не боитесь находиться со мной за одним столом.

— Я рискну, — улыбнулась подруга. — Просто на этот раз сяду подальше от тебя.

— Разумно. — Поколебавшись, я все же решилась спросить: — Скажи, а откуда ты знаешь, что мой день рождения 30 апреля?

— Все просто, это день рождения Рианнон.

— Странное совпадение. — Я была озадачена.

— Лишь одно из многих.

— Да, — протянула я и помахала ей рукой. — Идем, — повернулась я к сопровождавшему нас кентавру, и мы свернули в сторону конюшен.

Конюшни храма Эпоны были грандиозным сооружением, ничего подобного я раньше не видела. Они также были выполнены из светлого мрамора, найденного и отшлифованного местными каменщиками. После недавних событий я другими глазами смотрела на величественные колонны, поддерживающие купол здания, и невольно задалась вопросом, было ли благостное ощущение спокойствия, которое я всегда здесь испытывала, связано только с лошадьми. Я решила, что непременно приду сюда, чтобы пообщаться с мрамором, однако сначала надо успокоить Эпи. Центральный проход был просторным и широким, по обеим сторонам от него располагались стойла, все были заняты животными уникальными по красоте масти и темпераменту. Мое появление они приветствовали тихим ржанием. Я благодарила, обращаясь к каждой кобыле по имени, сожалея, что не могу остановиться и погладить их бархатистые головы.

— Здравствуй, Пасифая! Ты самая замечательная!

— Лилит, милая моя, оставь в покое эту сетку с сеном!

— Хекет, девочка моя, ты ведь такая красавица, не надо грустить.

И так далее, так далее, так далее. Я прошла мимо кобыл, считавшихся лучшими в своей породе, и добралась наконец до коридора, ведущего в отдельный отсек для воплощения Эпоны, способного затмить даже лучших лошадей Партолона.

Свернув налево, я оказалась в огромном загоне с одним-единственным стойлом. Мой муж и Дугал молча стояли у ограждения, рядом с ними застыли прислужницы, имевшие взъерошенный вид. Взгляд их был прикован к кобыле, нервно метавшейся из угла в угол.