Богословское-На-Могильцах

Старинные путеводители указывают, что Талицы е Могильцами рядом. И не один из этих путеводителей не обходит талицких достопримечательностей: часовню и пещеру. Часовню можно видеть и сегодня, она у самой дороги. От нее немного осталось. Полы проломаны, старые двери заложены, только по массивным петлям, навечно врезанным в неподатливый камень, можно догадаться, где были эти двери. Новый вход проломан кое- как, без усердия, пролом зияет зазубренными неровными краями… Вместе с Татьяной Германовной Софьиной, работающей и живущей в Могильцах, неутомимой собирательницей Могильцевского музея, бродили мы по утлым дощечкам, перекинутым над подвалами в часовне, дотягивались до ржавых труб, то ли газа, то ли водопровода, и все гадали: что же было здесь до недавнего времени — кустарный цех какой-нибудь, контора? Оказалось, ни то, ни другое. В часовне многие десятилетия жило несколько семей. Получили ордера и выехали не мешкая, не забыв, правда, при этом захватить все мало-мальски пригодное для хозяйственного обзаведения на новом месте. Их винить трудно: постылым и неуютным было для этих людей долгое житье в холодной каменной часовне, и никогда не помянут они ее добрым словом. Ну а местное начальство? Так и отдаст оно это древнее здание дождям, снегу и ветрам на растерзание?

Некогда на месте каменной часовни стояла деревянная. Служителем при ней в начале прошлого века был монах Махрищского монастыря Антоний. Но он не только присматривал за часовней, а девять лет денно и нощно копал пещеру — ее вход был как раз напротив часовни, через дорогу. Кончил работу, выполнил, видно, данный себе обет и умер. И был похоронен в часовне. В конце XIX века вместо деревянной часовни соорудили каменную, и могила монаха осталась под нею. Теперь и следов от нее нет.

Что касается пещеры, то тут тайна для меня и великое недоумение.

Старые путеводители про пещеру упоминают, но как- то вскользь, чувствуется, что никакими подробностями авторы этих путеводителей не располагали. И от года к году — все короче упоминания, все глуше, вроде уже не достоверный факт, а еще одно местное предание…

Николай Михайлович Карамзин в своих «Исторических воспоминаниях и замечаниях на пути к Троице и в сем монастыре» пишет, что «маленькая деревня Талица в 9 верстах от Братовщины замечена мною по любопытной встрече».

«Любопытная встреча» — со столетним стариком нищим, который поразил писателя философским складом ума. Ничего другого автор в Талицах не приметил… Останавливались на пути в Троицу Н. М. Языков и М. П. Погодин. Языкова разочаровал ночлег на местном постоялом дворе, по поводу чего он разразился следующим стихотворным экспромтом:

Потом в избе деревни Талиц,

Где дует хлад со всех сторон,Где в ночь усталый постоялецДрожать и жаться принужден.

Вполне возможно, что мысль увековечить Талицы родилась у Языкова не столько от испытанных им неудобств, сколько из желания отдать дань традиции: как свидетельствуют современники, все стены постоялого двора были исписаны любителями изящной словесности.

Современные книги о Подмосковье про пещеру и часовню не упоминают вовсе. А главное, и людская память, столь охочая всегда до всевозможных таинственных историй, пещеру достойным для себя объектом не сочла…

Обходили мы с Татьяной Германовной местных стариков, расспрашивали про часовню, про пещеры. Про часовню говорили, называли фамилии тех, кто в ней жил последние годы, показали «святой колодец» у часовни — и теперь еще из него берут воду, но больше для полива: потеряла вода отменный свой вкус… А как дело доходило до пещер — разводили старики руками: ну, был, вот туточки примерно, вход, но заложили-то еще когда!

— И никто вход не распечатывал?

— Не! Мы, еще когда молодыми были, так и рядом не ходили! Бывало, кто из озорников толкнет девчонку к тому холму, она вижжыт! Страсть!

Удивительным каким-то беспамятством запечатана Антониева пещера!

Ну, много ли, скажите, в ближнем Подмосковье таких рукотворных подземелий? А вот надо же: сколько лет ходят мимо люди, едут автобусы с экскурсантами — и никому в голову не придет сделать здесь привал. А впрочем, зачем его делать? Часовня — в небрежении, подобное и в других местах можно поглядеть, про пещеры кто знал — забыли, а кому положено любопытствовать по этой части — не любопытствует. Вот только и гордости у Татьяны Германовны Софьиной, что пересняла она со старинной литографии вид этой часовни и пещеры лет, примерно, сто назад и собирается поместить эти снимки в могильцевском музее.

Очень хочется поведать и про другое ближнее село — Царево, где стоит чудная церковь, в архитектуре которой сразу же видна рука зодчего школы великого Василия Баженова. Некоторые приписывают авторство ученику Баженова Ивану Васильевичу Еготову, но полной уверенности здесь до сей поры нет.