Бойня на корабле

Можно было сунуть туда винтовку и пострелять по этому гаду, но таких распоряжений пока не поступало, да и поступить не могло. Существо зачем-то нужно было Зилусу. «Зачем-то? – усмехнулся в мыслях капитан. – Конечно, чтобы воевать, для чего же еще может быть нужен этот монстр!»

Оставалось ждать, пока корабль приблизится в зону доступа связи, а пока быть начеку.

Самое логичное, что напрашивалось, это, конечно, держаться от Объекта «Б» подальше. Джейсон и Смит погибли из-за близости к монстру.

Капитан приказал всем не подходить к двери, ведущей к объекту, назначил дежурного – для круглосуточного наблюдения по монитору. И стал ждать.

Снова потекли скучные и пустые дни. Но однажды ночью (снова ночью) случилось следующее.

Рядовой Беккет проснулся весь в слезах. Он долго ходил вдоль коек, пока от его всхлипываний не начали просыпаться другие.

На закономерный вопрос: что случилось, он ничего не мог толком ответить. Бормотал о каких-то замученных людях, о детях, сидящих в пустых мусорных баках, о съеденных на завтрак кошках и собаках, крысах, о супе из личинок, о кишках, которые так хорошо шпиговать свежей убоиной с луком и перцем и делать из этого колбасу. В общем, был какой-то оторванный от реальности рассказ о том, с чем не понаслышке имел дело каждый член выжившего отряда. Все они на Зилусе, в трущобах ли, в убежище, или в гарнизоне, так или иначе, выросли в тяжелое время. Видели, если и не ели сами, как едят крыс, как убивают людей, как умирают от голода и болезни дети. Но все это давно не вызывало ни в ком из них никаких чувств.

Эстетически они были чужды переживаниям о минувшем. Их беспокоило только их будущее и выживут ли они для него. Беккет же являл собой в данный момент образ сентиментального человека. Это было даже забавно, потому что эра повальной сентиментальности, когда на высекании слезы из читателя, смотрителя, обывателя можно было делать деньги (впрочем, сейчас и денег уже никаких не было), канула в лету давным-давно. Забавным это казалось бойцам до тех пор, пока слезливость Беккета не стала резко сменяться агрессией – против себя же. Глядя на свое зареванное лицо, он вдруг стал биться им прямо в зеркало. И изрядно успел порезать себя, разбив зеркало (осколки впились в лицо), пока товарищи не схватили его за руки.

Капитаном Пирсом было принято решение изолировать Беккета. Стало ясно, что с ним произойдет тоже, что и со Смит, если не сделать этого. По всей видимости, жестокая реальность его прошлой жизни: боль, насилие и голод, были ему нестерпимы, вплоть до самоубийства.

Руки ему пришлось стянуть смирительной рубашкой, которыми всегда снабжались корабли на случай «звездной болезни» в космосе. Изолятор был так же оснащен мягкими стенами, дабы буйный не мог себя убить об стену. Перед тем, как закрыть Беккета, ему вкололи изрядную дозу снотворного.

Так планы существа удалось сорвать, или отодвинуть на некоторое время. Стало ясно, что существо питается эмоциями человека (одна теория), так можно было объяснить промежуток времени между нападениями, но возможно, – эту версию предложил Говард, самый умный из команды, – эмоции человеческие как энергия существу не нужны, а служат лишь разрушению психики самого человека и доведению его до самоубийства. Существо посредством телепатического (действующего даже сквозь стены) гипноза делает человека вновь сентиментальным и чувствительным, и это бьет его наповал – лучше моровой язвы, кишечной палочки, СПИДа и капиталистической идеологии.

– Неужели, Говард, так все плохо? – подвел итог рассуждениям Капитан.

Они сидели на круглых стульях за овальным столом в комнате совещаний.

– Мы можем только предполагать, капитан, – ответил техник.

– Открою тебе секрет, Лу. Мы всегда могли только предполагать. С самого начала, с пещерного века, и к несчастью, наши предположения часто сбывались.

Все члены команды заметили эту внезапную склонность капитана к философствованию и переглянулись, думая об одном и том же: не знак ли это, что что-то не так? Что все мы начали меняться?

Если это так, джентльмены, – продолжал капитан, сбиваясь на высокий слог, – мы все погибнем.

– Если, конечно, не убьем эту дрянь, – вставил солдат Джейн.

– Исключено, – сказал капитан. – Если мы и выживем, нас всех за это расстреляют на Зилусе. – Капитан становился откровенным и разговаривал с подчиненными совсем уже по-простому.

Солдаты, подхватывая этот тон, отвечали ему тем же, разрушая субординацию в пух и прах. В воздухе витал дух свободы.

– Мы можем не возвращаться, – сказала Джейн. – Станем пиратами.

Все рассмеялись. Боевой дух солдат поднимался, они вновь были готовы сражаться, пусть и не с простым – с неведомым им злом.

– Ну что ж, пираты, – обратился ко всем капитан, довершая сходку. – Поборемся?

Все его поддержали.