Боишься ли ты темноты?

Когда парни закончили копать, а девчонки убираться в доме, было уже около восьми часов вечера. Ярослав, побродив без дела и позлившись, всё-таки вернулся мыть пол, и на этот раз Вера Ивановна ему ничего не говорила. То ли опасалась, что он и вправду распсихуется, то ли что-то задумала. Ярославу было не до этого. Почему-то в сознании так и крутилась Викина фраза “гони стольник”… Неужели всё так просто? А если он и правда накопит сто рублей и даст ей? Она разрешит ему всё, что он захочет? А чего он хочет? Ярослав покраснел. Однажды ещё в восьмом классе их вывозили в зимний лес кататься на лыжах. Тогда они заночевали на спортивной базе. Учителя быстро уснули, а Ярослав с другом Максимом пошли в соседнюю комнату. Там собралось человек десять пацанов и девчонок. Играли в “бутылочку”. Тогда Ярослав впервые поцеловался с одноклассницей. Она ему даже и не нравилась. Просто так получилось. Да и впечатления от поцелуя остались смутные: какое тут удовольствие, когда на тебя смотрят десять пар глаз… Сидели до полуночи, и Ярослав заметил, что девчонки крутят бутылку так, чтобы попасть на него. А в комнате Максим сказал ему: “Тебе везёт, ты красивый. Только лопух. Захотел бы — уже бы с любой ходил”. Тогда Ярослав засмеялся. Девчонки казались ему пустыми болтливыми созданиями, и как с ними общаться, он не знал. Пацаны в классе влюблялись, ссорились, сходились и расходились, а он оставался в стороне. Шёл после школы домой и валился с книжкой на диван, или катался на велике и прыгал по гаражам с друзьями-мальчишками. Влюблённые казались ему смешными. На дне рождения, когда Ярославу исполнялось четырнадцать, отец сказал, что теперь для него начинается трудный возраст: возраст первой любви и первых серьёзных проблем. Проблем Ярославу в этом году досталось — больше не бывает, тут папа был прав. А вот любовь… Влюбиться в детском доме в девчонку, которая пойдёт куда угодно с кем угодно за сто рублей… Не такого он ждал. Но ничего не мог с собой поделать. Проклятый организм мгновенно реагировал, если Вика была рядом…

— Собираемся, автобус через двадцать минут, — скомандовала Вера Ивановна. — Снежинский, тебе, как идиоту, повторяю: мой руки, скоро поедем.

Пацаны засмеялись. Засмеялась и Вика…

15

В коридоре первого этажа было непривычно тихо. Сергей не сразу понял почему, но навстречу вышла Аля и просветила его: младшая группа уехала с воспитателем на выставку детских рисунков, а половину старших детей Вера Ивановна забрала с собой на дачу.

— Она часто так делает. Весной берёт мальчишек копать, летом — девочек, сажать всё, потом ездят собирают.

Сергей нахмурился.

— Да это неплохо, — оправдала Веру Ивановну Аля. — Хоть займёт парней, а то им делать нечего, они и творят чего попало. А так устанут, курить в тот же гараж не полезут.

— А она самых заядлых курильщиков собрала?

— Поехали три девочки — Олеся, Оксана и Вика, и все мальчики старше четырнадцати, кроме Шнайдера. Ему лекарство в глаза закапали, на ветер нельзя выходить. Он в спальне лежит, ты уж не ругайся.

— Да когда я ругался, — махнул рукой Сергей. — Вот ты себя в детстве помнишь? Лежала днём на диване? Я и читал, и даже ел иногда лёжа, и уроки на черновик часто делал на пузе на коврике. А они чем хуже? Почему с учебником непременно надо сидеть? Маразм какой-то.

— Не маразм, а порядок, — вздохнула Аля. — Чем больше детей вместе, тем больше условностей…

— Всё равно чушь, — Сергей прошёл к спальне мальчиков, заглянул. Юра дремал, закрыв лицо рукою. На кровати Ярослава, крайней к двери, валялась скомканная футболка с вечной надписью “Adidas”. Сергей машинально поднял её, расправил, повесил на спинку, вышел в коридор и спросил у Али:

— А зачем она Ярослава с собой потащила? Какой из него работник? Ему ездить-то далеко нельзя…

Аля пожала плечами:

— Не знаю. Может, она его копать не заставит.

— Аля, — Сергей внимательно на неё посмотрел, — сейчас твоя смена. Ты за детей отвечаешь. Ты что, не могла сказать Вере Ивановне, чтобы не брала с собой Ярослава?

— Не могла, — Аля отвернулась, — тебе легко говорить, а я практики в институте все здесь прохожу. Она мне характеристики пишет. Я её боюсь.

— Ладно, — Сергей подумал, что сказал это зря. И так всё ясно. И попытался загладить свою ошибку: — В самом деле, ничего не случится…

Но она всё равно обиделась. Сказала:

— Теперь, конечно, ты решишь, что я плохой педагог. Наверное, так оно и есть. Но в чём-то и Вера Ивановна бывает права. И я даже из-за Ярослава, хоть он мне и нравится, не хочу вылететь с работы. У меня ведь нет замечательной специальности переводчика…