Боль (ЛП)

Измученный и вдруг неспособный идти дальше, он останавливается и садится на невысокую стену, окружающую парк, его накрывает волной жара и шума. В кармане вибрирует телефон, отчего он пугается до полусмерти. На экране высвечивается имя Лолы, и первая его мысль — включить голосовую почту. Прямо сейчас ему не хочется ее видеть, он не может ее видеть. Но чувство вины заставляет его ответить на звонок.

Она говорит очень быстро. В ее голосе звучит радость. Она без умолку болтает о соревновании, его победоносном прыжке, который они с Хьюго и Изабель смотрели по телевизору. Сейчас она идет со школы и хочет встретиться с ним в Парке Грейстоун. Он отвечает, что в настоящее время не может, потому что занят. Но когда она спрашивает, чем, ему удается придумать лишь одно: он ходит по магазинам на главной улице. Она интересуется, где именно, потом что-то бормочет про Хьюго и Изабель и вешает трубку. В притупленном состоянии замешательства он глядит на телефон в своей руке и чувствует себя угодившим в ловушку. Он не может видеть ее прямо сейчас — у нее был такой оживленный и энергичный голос. Но он не узнает свою девушку. Он даже не узнает себя.

В лучах нестерпимо яркого солнца три фигуры выбираются из кэба и вливаются в поток встречного движения, вынуждая двухэтажный автобус резко, с визгом шин, тормозить. Огибая машины и смеясь, они спотыкаясь идут к нему по дороге. Он встает, отступает назад и пытается придать лицу нормальное выражение, когда они подлетают. Руки Лолы обвиваются вокруг его шеи, ее волосы вдруг оказываются у него в лице, отчего он задыхается. Она теплая, мягкая и от нее вкусно пахнет, но он все равно борется с желанием оттолкнуть ее. Они с Изабель о чем-то визжат, их крики и возгласы сотрясают воздух. Хьюго хватает его за плечи и сильно встряхивает, а Матео быстро отходит назад, прилагая все усилия, чтобы улыбаться и дышать. Улыбаться и дышать. Это все, что ему нужно пока что делать. Они поздравляют его с соревнованием по прыжкам. Потрясенный и дезориентированный, он улавливает в их словах что-то про золотую медаль, Олимпиаду, какие-то новости в интернете, его фотографию в утренней газете.

— Я не могла уснуть! Не могла уснуть! — кричит ему на ухо Лола, ее лицо сияет, глаза расширены от восторга. — Я думала, что сойду с ума, пока лежала в постели, глядя на часы и считая минуты до…

— Я тоже, я тоже! — Изабель ударяет его по руке. — Вся моя семья собралась вместе, чтобы посмотреть на тебя по телевизору…

— Она писала мне каждые пять минут! — с преувеличенным вздохом вмешивается Хьюго. — И все со школы одновременно разместили твиты об этом…

— Мы пытались дозвониться до тебя после интервью! — с негодованием добавляет Изабель. — А потом почти всю ночь! Но твой телефон постоянно переключался на голосовую почту!

— Мы… мы ходили праздновать, — быстро выговаривает Матео, легкомысленно посмеиваясь. — В пабе было очень громко!

— Когда ты вернулся?

— Ты говорил, что собираешься вернуться домой вечером!

— Мы ждали тебя с выпивкой, оставшейся с выпускного бала, чтобы поздравить!

— Почему тебя сегодня не было в школе?

Их голоса растворяются и сливаются в один поток театральной наигранности: все взбудоражены всплеском адреналина, пьяны от волнения, их болтовня разлетается во всех направлениях, пока они перекрикивают друг друга со скоростью света — в них столько энергии, что они вот-вот взорвутся.

— Что с твоим лицом? — мгновенно пугает его Лола, ее рука лежит на его щеке. — У тебя на лбу наливается огромный синяк. А на губе у тебя что — кровь?

— Ах, да. — Он небрежно отводит ее руку. — Слишком сильно напился вчера с ребятами из команды. И упал по дороге к станции.

Хьюго смеется.

— Больше похоже на то, что ты участвовал в соревновании по боксу!

— Ой! И твои руки тоже? — Лола берет его ладони в свои и рассматривает разбитые, окровавленные костяшки пальцев: с ран содрана кожа, неровные белые прямоугольники окружают каждый влажный разрыв темно-красного цвета.

Но к счастью, он привлекает внимание не надолго, поскольку Хьюго и Изабель решают, что ранний ужин с чаем сейчас более уместен. Матео следует за ребятами, когда они шумно собираются вокруг стола под большим зонтом, возле одного из французских кафе, скрипя металлическими ножками стульев по тротуарной плитке.

— Боже мой, здесь все на языке лягушатников! — в ужасе восклицает Изабель, изучая меню.

Лола и Хьюго смеются.

— О, нет! — усмехается Хьюго, качая головой. — Croissants, pains au chocolat, caf'e… Что вообще означают эти странные слова?

— Ха-ха! — парирует Изабель. — То, что я бросила французский, не означает, что я тупая.

— Нет-нет, не тупая! — восклицает Хьюго. — Просто… — Он щелкает пальцами и качает головой. — Как это сказать? — Окидывает взглядом остальных. — Лингвистически ущербная?

Изабель вскакивает со стула и обходит стол, чтобы задушить Хьюго. А потом усаживается к нему на колени.

— Я готова тебя съесть, настолько я голодна!