Больница как она есть

Хайфон, апрель 1972 года — если бы я могла тебе рассказать. Тот день, когда появились «Б-52», да и много других дней. Во дворе госпиталя, который подвергся бомбардировке, я отмывала в водоеме свои окровавленные ноги. Но это совсем из другой области. А время бежит так быстро. Какая уж тут болтовня, когда и передохнуть некогда, даже по нужде сбегать и то забываешь. На заводских конвейерах предусмотрены — правда, весьма короткие — паузы, щепетильно называемые «для отправления естественных надобностей». В больнице служащий ни у кого не должен просить разрешения отлучиться в ватерклозет. Только ритм работы таков, что сперва вы ощущаете потребность, а потом о ней забываете. К концу работы уже все в вас перегорело. Не ощущается даже голод. Восемь с половиной рабочих часов (официально) без передышки, не считая сверхурочных, которые вам обязуются «возместить», а перерыв для завтрака, проглоченного на ходу, всего-навсего получасовой. Времени слишком мало, чтобы сбегать в столовку: еще надо переодеться, да и бежать далеко — в другой конец больницы. Если же смена с 15 до 23 часов, то столовка и вовсе закрыта во время перерыва.

Вот все и жуют бутерброды, захваченные из дома.

— Заезженная, как все, я тем не менее два кило прибавила на этой неделе: набиваешься-то одним хлебом, — сердито жалуется Жаклина. — Посмотри, как опухли ноги, особенно щиколотки!

— Подожди, — урезонивает Жюстина, — продержишься несколько дней, привыкнешь.

К ночным дежурным общественная благотворительность проявляет известную щедрость. Дает бесплатно одну сардинку или два тонких ломтика колбасы с куском черствого хлеба. Запрещается, но это-то, впрочем, понятно, съедать остатки пищи больных. Жюстина твердо стоит на своем, не то вылетишь из больницы в два счета.

И тем не менее... Когда на тридцать восемь больных я остаюсь одна, как вчера, например: подавая, убирая, подчищая, вытирая (каждый предмет на определенное место, иначе следующая смена ничего не найдет. А ведь и пяти потерянных минут достаточно для утраты необходимого ритма. Не забыть бы про сладкий апельсиновый сок для «диабетической комы» Десятого номера), — тогда для меня совершенно немыслимо, хоть правила и требуют этого, вернуть на кухню (лифт то испорчен, то перегружен, и еще подземным коридором топать чуть ли не километр) недоеденное больными: кусок ветчины, салат и остатки супа на дне кастрюли.

Подражая Жюстине, я складываю все это, в холодном виде, между двумя тарелками — для ночной дежурной Долорес.

Антилец Симеон, выполняющий самые тяжелые работы, затычка всех дыр и вечно на побегушках: «Симеон, сюда! Симеон, туда!» — с этажа на этаж то с каталками, то с урнами для мусора, молча глядит на меня, когда я вместе с объедками выкидываю артишок или нетронутый кусок холодного мяса.

Симеон уколол себе руку иглой для внутривенных вливаний, застрявшей в грязных подстилках, которые он относил в прачечную. Ему и в голову не пришло немедленно известить кого-либо об этом происшествии. Разве знал он, чем рискует? Никто не имеет времени никому ничего объяснять. Живут на краю бездны, отдавшись на волю случая и боясь совершить какой-нибудь грубый промах.

Нет перчаток? Покупаю за свой счет. Роскошь. Стоимость каждой пары, тут же разорванной, равна получасовой оплате труда Симеона.

Старшая сестра, мадемуазель Б., отвечает за три этажа этого корпуса, вмещающего около восьмидесяти тяжелобольных: артриты последней стадии, гангрены нижних конечностей, требующие ампутации одной, а то и обеих ног. Односторонние и общие параличи, аневризмы, все виды артериальных изменений, при которых сосуды, разрываясь или закупориваясь, нарушают нормальную жизнедеятельность организма.

Мадемуазель Б. каждый день стремится установить образцовую дисциплину. Капитан этого корабля, дающего, несмотря на наши общие каждодневные подвиги, течь (из-за недостаточных денежных ассигнований и нехватки персонала), непрерывно перестраивает график, чтобы каждый из нас на своем этаже, на своем месте наилучшим образом обслуживал больных.

При моем появлении она разъяснила мне с полным чистосердечием, что быть санитаркой вовсе не означает играть в медсестру.

— Ваше дело обеспечивать гигиену, чистоту помещений, инструментов, белья, а также обслуживать больных. Перестилать с помощью младшей сестры постели, помогать тяжелобольным умываться, ходить на кухню за едой, разогревать ее здесь в служебном помещении. Коридоры длинны. А наши больные должны есть горячую пищу. Каждому надо дать то, что соответствует его режиму. Зеленый квадратик на листке в изножье постели означает бессолевую диету, красный кружок — диабет. Ваша обязанность — принять пустые тарелки, вытереть столики, вымыть посуду и прибрать служебные помещения. Вас могут попросить подать и опорожнить судно, сходить в камеру хранения крови, подвезти каталку к рентгеновскому кабинету, накормить парализованного. Но прежде всего выполняйте основную работу. Пока бы будете помогать Елене или ее помощнице, кто вымоет за вас пол?

Золотые слова.