Большая Е

В следующей секции они остановились возле рулонов с клеенкой.

Пудрин потрогал вспотевшей рукой ярко-оранжевый принт с жирафами, но учитель осадил:

– Запомни, никакого рисунка! Только одноцветная: желтая, серая или розовая. В твоем случае надо запастись сразу тремя. Ты еще не определился. Ну и просвечивать не должна, исключительно плотный должен быть материал.

Абрам Григорьевич отмотал нужный метраж, и положил в тележку несколько рулонов.

В отделе электроинструментов экскурсовод взял с полки самый дорогой аккумуляторный перфоратор.

– Предпочитаю немцев, они надежнее, – сказал старик. – И главное, компактные и легкие.

Захватив в придачу сверла, алмазные насадки, дюбеля и набор пластиковых заглушек, коллеги двинулись к выходу.

Все хозяйство весило около восьми килограммов и помещалось в сумку на колесиках, которая была приобретена здесь же, у кассовой зоны.

«Похоже, грядет серьезный вандализм», – рассеянно подумал Пудрин.

Ему хотелось одного – как можно быстрее дойти до ванны и погрузиться в пену с банкой пива.

Абрам Григорьевич милостиво отправил его отсыпаться.

Измученный герой поплелся домой.

Всю оставшуюся субботу он пытался вернуть себя к нормальной жизни.

18

В воскресенье в десять утра Олега снова разбудило сообщение наставника: «У метро Сокольники через час». В пустоте внутреннего мира, образовавшейся после сна, эхом отразилось название района детства: Сокольники. Там он родился, учился, гулял по крышам, ездил на мопеде, ел песочные кольца, яблоки, груши, вишню, сливы с деревьев, горячий хлеб с хлебозавода и впервые обнял батарею. В ответственный момент жизни его снова забросило сюда в оазис многоэтажек у зеленого массива.

Дорога лежала через парк. Как же все изменилось с тех пор. Исчезла забегаловка с варениками, закрылась чебуречная, пропало кафе-мороженое. Вместо них открылись полухипстерские заведения с модной кухней. Единственное, что осталось из прошлого, это киоск с пончиками. Пудрин не мог пройти мимо. Какое счастье кусать мякоть, посыпанную пудрой, запивая горьким кофе из пластикового стаканчика! В процессе поедания было с удовлетворением отмечено, что наслаждение, как и в прежние времена, райское, с небольшой тошноткой в послевкусии. Классика жанра старорежимного общепита.

Откушав, компаньоны углубились в зеленые заросли, где пряталось древнее советское бомбоубежище. Пудрин с детства помнил, что дверь там болталась на одной петле, воды было по щиколотку и повсюду валялись противогазы. Подобные места десятилетиями остаются в забвении. Словно бы охраняемые невидимой силой, они зарастают бурьяном и остаются вне внимания городских властей и случайных прохожих. Посещают их лишь любители «заброшки».

Абрам Григорьевич раздвинул траву перед входом и, пригнув голову, встал в нишу перед массивной входной створкой, которая, как и раньше, еле держалась на одной петле. «Все по-старому, – отметил про себя Пудрин. – А воды, небось, уже по колено». Абрам Григорьевич открыл сумку на колесиках, достал фонарь и две пары резиновых сапог. Откидывая в сторону мешающиеся под ногами противогазы, заговорщики прохлюпали по темным коридорам в дальний зал, где уровень пола выше и вода почти не мешала. У стены под железной лавкой стояла батарея бутылок, заросшая паутиной – следы чьей-то давней вечеринки. Пахло плесенью.

19

Абрам Григорьевич включил лампу, из тех, что используются для освещения туристического лагеря, и поставил на лавку. Мрак в убежище рассеялся. Затем со щелчком вставил в аккумуляторный перфоратор сверло.

– Смотри внимательно и запоминай, – сказал он, после чего молниеносно проделал в стене шесть аккуратных дырок.

Скорость, с которой Абрам Григорьевич управлялся с инструментом, была восхитительна. Старик ловко заправил в отверстия дюбеля, вкрутил в них штыри-направляющие и натянул на них клеенку, для надежности затянув ее по углам хомутами. Получилась конструкция, которой обычно прикрывают реставрационные работы.

– Теперь, когда твое убежище готово, можно спрятаться внутри и продолбить главное отверстие, – объяснял учитель, меняя сверло на ударную буровую коронку. – Дешевые с победитовой наплавкой лучше не брать. Потеряешь больше трех минут. Я использую только с алмазными резцами: сорок секунд, и готово! Правда, потом еще надо керн выбить, но это дело техники.

Старик поднял клеенку, проник внутрь конструкции и через минуту продемонстрировал Пудрину отверстие, которое он успел проделать в стене на уровне паха.

– Теперь ты, – скомандовал гид.

Пудрину не удалось достичь проворности учителя. Провозился в два раза дольше, да еще и обессилел в конце.

– Ты потратил двадцать минут. Нужно в два раза быстрее. Будем тренироваться. – Абрам Григорьевич ткнул пальцем в таймер смартфона.

В бомбоубежище не хватало кислорода. Руки с непривычки дрожали. Норматив казался недостижимым. Но «тренер» требовал еще, еще и еще.

– На сегодня хватит, – через час прозвучала спасительная команда старика.

Вспотевший и вымотанный Пудрин грезил о прохладном душе.

Так прошла целая неделя, потом еще одна.