Большая Е

«Рано отправлять в историю то, что люди называют сексом», – думал удовлетворенный Пудрин, шагая с места совершения первого в своей жизни любовного акта с архитектурным сооружением. Довольство и приятная усталость наполняли его тело.

На следующий день он вернулся и снова забрался в убежище из клеенки. Ему понравилось дышать на неровную желтую стену, давить пальцами штукатурку, прижимать к ней лоб.

Он приходил еще и еще. Внешний мир перестал существовать для Пудрина. Осталось только интимное пространство и сладкая судорога, усталость и дорога домой по безлюдным улицам.

25

Охлаждение к Институту философии пришло через пару месяцев. Вечером он уже не предвкушал любовного свидания. Ему хотелось домой, завалиться на диван и смотреть мультимедийный ящик. Так кончается множество романов. Судьба взирает на трагедию отношений как корова на закат солнца. Равнодушно, жуя траву.

Однажды Пудрина отправили на отраслевую конференцию в район Павелецкой. Он вышел из метро и через два квартала остановился возле дома, фасад которого показался ему слишком наглым. Он обшарил его бесстыжим взглядом и, поймав ответные вибрации, шлепнул ладонью по стене.

– Сучка, – прошептал он, – жди меня вечером.

Можете догадаться, что он вытворял с ней в сумерках. Неловко об этом писать.

В другой раз по случайному делу Пудрин оказался возле Добрынинской, где наткнулся на миниатюрный беззащитный домик и сразу забыл о бестии с Павелецкой. Любовь к маленькой тихоне чуть не погубила его. На четвертом по счету свидании, потеряв контроль, он издал несколько полноголосых стонов. Проходившая мимо сердобольная бабушка, подумав, что кому-то плохо, заглянула за клеенку. Увиденное настолько поразило ее, что она вытеснила этот эпизод из памяти и быстро потрусила домой. А ведь могла вызвать полицию.

Надо ли нам знать обо всех любовных похождениях Пудрина? Достаточно и небольшой их части, чтобы понять, насколько молодой экскурсовод погрузился в эротический омут. Секс заполнил его жизнь. Каждое утро он фантазировал, какой дом будет следующим. Каждую ночь он возвращался уставший.

«Желтые дома дают мне опору. У меня с ними прочные отношения. Если архитектура – это застывшая музыка, то классический фасад словно играет гимн «Славься, Отечество…». Я негромко подпеваю, и, когда доходит до слов «нас к торжеству коммунизма ведет», к голове поднимается тепло, крупная дрожь проходит по телу, и я извергаюсь. После иду спокойно, уверенно, с чувством выполненного долга. Когда я трогаю розовый домик, в душе поет Алла Пугачева: «Встреча была коротка. В ночь ее поезд увез. Но в ее жизни была песня безумная роз…» И кончаю очень быстро. Серые здания звучат для меня подобно грому. Именно так в юности я представлял себе оргазм: тучи сгущаются, молнии сверкают, и я погружаюсь в потоки. Но связь с серым строением зыбкая, обманчивая, опустошающая», – писал он в своем закрытом от посторонних гостей интернет-дневнике.

26

Идиллия длилась недолго. Мы знаем, как жизнь смеется над сексуальными туристами. Этот сценарий известен. Мужчина пускается в беспардонный эротический слалом. Без устали перебирает всех продавщиц сиропа в округе. А потом его поражает в сердце какая-нибудь недоступная лыжница, и он падает в черную пропасть, на дне которой неудовлетворенность, тоска и отсутствие смысла жизни. Пудрин не избежал сей участи. Они покорили его. Эти три красотки: Садово-Сухаревская 7, Садово-Сухаревская 7 строение 1 и пристройка между ними. Сам Господь раскрасил их в любимые экскурсоводом цвета: серый, желтый и розовый. Олег увидел их, проезжая в троллейбусе по эстакаде Садового кольца. Желтый домик – аристократичный, с аккуратными «сухариками» на цоколе. Розовый – игривый, с изящным круглым чердачным окошком. Серый – милый, с очаровательным эркером. Невозможно сказать, кто из них больше волновал Пудрина. Они были одинаково желанны. И недоступны. Внутри – детская музыкальная школа. Перед ними – людная пешеходная мостовая. Он ходил вокруг, словно кот возле сметаны. Встретился глазами с охранником. Тот посмотрел жестко: даже не пытайся. Недоступность… сколько мужских сердец погубила она. Слишком людно, слишком открытое место для утех экскурсовода!

Однажды Пудрин не выдержал. Отчаяние туманило разум. Приехал ночью. Вас когда-нибудь били электрошокером? Не игрушкой из дамской сумочки, а мощным, профессиональным? Сторож пустил заряд ему в спину, а потом еще добавил ногами по ребрам. Униженный, побитый, Олег побежал к Сухаревской, спотыкаясь. Обидчик орал ему вслед проклятия.

27

Целый вечер проплакал молодой экскурсовод на плече у наставника. Абрам Григорьевич выслушал его излияния. Успокоил. Дал стакан воды и кое-что предложил. Пудрин почти ничего не разобрал из слов старика. Да, в общем, и не пытался. Стоило дать ему любой самый абсурдный план, который открыл бы путь к желанному, он бы немедленно согласился. Толком не поняв, на что именно подписывается, Олег крикнул: «ДА!». Черт побери, он готов на все.

– Абрам Григорьевич, дайте мне отведать моих красоток, и я ваш, берите меня без остатка.