Большая игра

— Бывают версии рабочие, которые никуда не приводят в итоге, но они отрабатываются, чтобы проверить все возможные варианты. А бывают версии, которые, возможно, куда-то и могут привести, но они не отрабатываются, чтобы исключить некоторые возможные варианты. Это нерабочие версии. — Слово «некоторые» следователь особо выделил голосом. — Вы понимаете меня, Максим Сергеевич?

— Нет, — упрямо покачал головой Максим, — я этого понять не могу. Я буду общаться с вашим руководством. А об этой беседе сегодня же будет рассказано на моем телеканале.

Следователь грустно усмехнулся, сел на стул и подпер рукой подбородок. Довольно долго он внимательно разглядывал Подгорного.

— Да не было у нас с вами никакого разговора, дорогой вы мой Максим Сергеевич. Все, что вы попытаетесь изложить, будет в лучшем случае расценено как плод вашего больного воображения, которое слишком перевозбудилось от всех пережитых потрясений. А в худшем, — полковник причмокнул губами, — это будет рассматриваться как клевета на следственные органы со всеми вытекающими последствиями, вплоть до возбуждения уголовного дела против вас и отзыва лицензии у телекомпании. У вас там вроде и радио еще есть?

— Мне с вами говорить больше не о чем. — Подгорный хотел подняться, но его собеседник неожиданно резко произнес:

— Сидите спокойно, Подгорный. Я вас не отпускал. Вы допрашиваетесь как свидетель по делу об убийстве. Так что будьте добры не дергаться, а отвечать на мои вопросы. Договорились?

— Договорились, — нехотя ответил Максим.

Лицо полковника опять сделалось устало-доброжелательным.

— Поймите, Максим Сергеевич, я отнюдь не враг вам, и я, возможно, понимаю вас, как никто. Но вашу версию рассматривать не будут вне зависимости от того, кто будет сидеть напротив вас. Но никто другой сидеть и не будет.

Максим хотел что-то возразить, но полковник не дал ему сказать. Пристально глядя прямо в глаза Подгорному, он произнес, весомо выделяя каждое слово:

— Я, полковник Реваев Юрий Дмитриевич, — старший следователь по особо важным делам Центрального управления Следственного комитета. Я отчитываюсь по этому делу напрямую председателю Следственного комитета. Каждый день причем. А он отчитывается на самый верх. И решение о том, какая версия может быть рабочей, а какая нет, принимаю не я…

Следователь замолчал. Максим не знал, что сказать. Он чувствовал, как у него невыносимо болит голова, и, прижав руки к вискам, ощутил бьющийся все быстрее пульс. Полковник, заметив состояние Подгорного, налил ему воды. Макс залпом осушил стакан.

— Вот в Америке был такой писатель — Сидни Шелдон, — неожиданно продолжил следователь, — он писал всякие романы про высшее общество. Так вот у него в романах даже американских президентов могут арестовать, если подозревают в убийстве. Представляете? — Лицо следователя выглядело настолько искренне удивленным, что Подгорный не нашелся с ответом. Но ответа от него и не требовалось. — Но мы ведь не в Америке, а тем более мы не в романе этого Шелдона. И все, что связано с высшими эшелонами власти с определенного уровня, — это закрытая тема. Ваш отец, кстати, тоже был весьма близок к этим эшелонам.

Максим, бессмысленно разглядывавший какую-то царапину на столе, поднял глаза на собеседника, не понимая, куда тот повернул разговор. А полковник продолжил:

— Да, сенатор, это был достаточно высокий уровень у него. Увы, но уже только был. Я вам очень сочувствую, но хочу, чтобы вы прекрасно понимали сложившуюся ситуацию. Вы являетесь по местным меркам достаточно крупным бизнесменом, но в целом по стране — средней руки, скажем так. И если вы будете пытаться выдвинуть обвинение против представителей высшего руководства государства, то ни к чему хорошему это не приведет. С государством бодаться бесполезно. Вы это либо поймете прямо сейчас, либо потом будет поздно. Больше душевных бесед не будет. Да и этой не было, я вам про это уже разъяснил, надеюсь, доходчиво.

— Значит, убийцу искать не будут? — спросил Подгорный.

— Ну почему же не будут? — искренне изумился следователь. — Искать как раз будут, интенсивно и всеми возможными силами.

— Но только никого не найдут? — Вопрос был больше похож на утверждение.

— А тут уж ничего предсказать нельзя, — полковник мягко улыбнулся, — но вполне вероятно, что мы найдем исполнителя. Что касается заказчика, то да, следствие не всегда может на него выйти. Но давайте мы не будем забегать вперед, и мы займемся своей работой, а вы — своей. Только, — полковник выбил барабанную дробь пальцами по столу, — постарайтесь, чтобы ваша работа не мешала нашей.

— Я все понял, вы можете не беспокоиться, — устало ответил Макс.

— Ну и замечательно, — оживился следователь, — а теперь постарайтесь вспомнить, были ли у вашего отца с кем-либо конфликты за последние полгода…

Среднегорск, тридцать пять недель до Нового года