Большая игра профессора Дамблдора

Далее, каким образом замешан здесь Снейп? Что за сцены ревности с бурным шипением с начала учебного года? Что произошло на Хэллоуин, когда он, придя мириться, увидел Гарри в кабинете Люпина и буквально сорвался с катушек от злости? Если это потому, что он хочет сам вести DADA (очевидно, так?), то отчего же Снейп не только не утихомирился, когда Люпин благородно предоставил ему возможность провести урок по любимому предмету, но, напротив, окончательно потерял контроль над собой и щедрой рукой рассыпал вокруг намеки на люпиновское оборотничество?

Это уже ни в какие ворота не лезет. Хорошо, допустим, Снейп просто не выносит Люпина как Мародера. Но не может же Снейп не понимать, что преподаватель-оборотень взят в школу под личную ответственность Директора, и если об этом узнают ученики, а особенно их родители, это ударит прежде всего по Дамблдору, которому Снейп чрезвычайно предан…

Что вообще за игры ведутся в школе? И почему эти игры всегда и неизменно замешаны на Гарри, причем в конфиденты к подростку упорно назначают его, Люпина?

Грядет беседа с Дамблдором. Но Директор по характеру таков, что идти к нему выяснять отношения нельзя без тщательной подготовки. А вот спросить коллегу, что, собственно, происходит, следует без промедления. Снейп дал не просто повод, но причину: сочинение об оборотнях. Люпин обещал классу переговорить с профессором зельеделия — и, как человек обязательный, это сделает. Хотя речь, как мы считаем, пойдет не только и не столько о сочинении.

Мы бы, конечно, отдали полцарства за стенограмму еще одной битвы гигантов… но, увы, царство останется при нас в полном объеме, и судить о том, что там, за кадром, придется по косвенным намекам.

Впрочем, намеки довольно прозрачны.

Перед рождественскими каникулами

Пока профессор Люпин ведет следствие («Дамблдор — Гарри — Снейп — Дамблдор»), результаты которого мы будем иметь удовольствие наблюдать на Рождество, Гарри, повеселев, тренируется под ледяным дождем. Причем дементоры больше на школьном дворе не появляются — «гнев Дамблдора надёжно удерживал их». Гнев Директора (страшная штука, надо признать…) и правда имеет место: перед Рождеством дементоры плачутся Фаджу, называя причиной своих голодных страданий именно Дамблдора. Они так хотят… а он ни в какую.

С точки зрения Гарри, до дня прогулки в Хогсмид ничего особенного не происходит. Мы с этим не совсем согласны.

Во-первых, подросток учится распознавать человеческие побуждения. Он уже правильно понял, что друзья, какую бы дымовую завесу ни разводили, хотят остаться в Хогвартсе на каникулы исключительно для того, чтобы поддержать его, Гарри. Мелочь, но важная.

Во-вторых, под Рождество в Хогвартс наносит визит министр Корнелиус Фадж.

Нам думается, для этого визита есть несколько причин, хотя Фадж называет Росмерте только одну — Сириус Блэк. Никто не сомневается, что маньяк где-то здесь, рядом со школой, все его усердно ищут (кто по-настоящему, а кто и понарошку) — но пока безрезультатно. Дементоры рвутся на территорию школы, чуя, где, так сказать, зарыта черная собака, и взывают за помощью к министру, который и сам считает, что с дементорами, в общем, может быть, было бы и лучше… но поскольку будущий спаситель мира так остро на них реагирует…

Впрочем, затея дементоров абсолютно безнадежна, и дело не только в Гарри, а еще и в том, что песик в компании котика шляется вокруг тренировочного поля почем зря. Впрочем, о последнем обстоятельстве Дамблдор Корнелиусу не сообщает, зато наверняка всячески подчеркивает пагубность влияния дементоров на бесценного Поттера-младшего. А затем подчеркнуто выбирает Корнелиуса, так сказать, третейским судьей и отправляет за себя утихомиривать азкабанский спецназ. Гордый министр сделает за старого опытного манипулятора работу, искренне считая, что не без труда добился от него знаков большого уважения; а в качестве дополнительного бонуса его угостят обедом как расширенным вариантом лимонной дольки.

Великолепная работа. Особенно если учесть, что как раз в этот период Дамблдор тесно общается с министерством магии по поводу Хагрида и Клювокрыла. Люциус наверняка жмет на все возможные кнопки, стремясь добиться крови как незадачливого преподавателя, так и его зверушки. Директор не остается в долгу. Прикрыть Хагрида ему в конце концов удается («…мы принимаем заверения профессора Дамблдора в том, что Вы не несёте ответственности за этот неприятный инцидент…

»), а вот гиппогрифом, видимо, приходится пожертвовать.

Ну… в общем, наверное, лучше гиппогрифом, чем Хагридом. Или Гарри…

Впрочем, Фаджа Директор, как водится, использует широко и разнообразно. Но об этом чуть позже.

В-третьих, Сириус явно думает, что он затаился, — и вообще думает. С блицкригом, блин, не вышло, нерасторопный котяра не в состоянии словить мышку, так что приходится заниматься всякой нудятиной: строить планы, ожидая удобного случая.