Большая игра профессора Дамблдора

Ура, Джинни ничего не угрожает, ее жалеют, предупреждают, мягко журят, даже останавливают ее диалог с Артуром, когда Джинни опасно близко подходит к вопросу о том, что Дневник ей подкинули. Вероятно, Директор на данный момент не хочет, чтобы Артур столкнулся с Малфоем. Не время. Потом, когда все несколько успокоятся… или же никогда, это уж по обстановке. Правду Дамблдор предпочитает выдавать небольшими и не травмирующими психику порциями, останавливаясь иногда буквально на полуслове.

Кстати, о правде. Директору нужно переговорить с Гарри наедине, поэтому он быстренько отсылает всех посторонних: Уизли — обниматься, Макгонагалл — поговорить с поварами о пирушке (из серии «Бег По Кругу Для Успокоения Нервов»), а Рона (поощряющее наградив его двумястами баллами) — отвести Локхарта в больничное крыло.

Так сколько правды Директор скажет Гарри на этот раз?

Подождем до лучших времен

Надо думать, Дамблдор долго готовился к этому разговору. И он долго его помнит. Через три года он скажет Гарри прямо, насколько Директор вообще способен говорить прямо: «Мы обсуждали твой шрам и подошли очень близко к теме. Почему я не сообщил тебе все? Мне казалось, что получить такую информацию в двенадцать лет будет ненамного легче, чем в одиннадцать. Я разрешил тебе, запачканному кровью, усталому, но бодрому, оставить меня, и если я и ощутил приступ неловкости от того, что до сих пор не сообщил тебе правды, то он быстро прошел. Ты был еще таким юным… Понимаешь, я не смог найти в себе силы испортить эту ночь триумфа…»

Основных пунктов разговора два:

1. Спасибо за верность мне, Гарри. Только благодаря этому ты и получил помощь Фоукса.

(Ты был не до конца откровенен со мной, Гарри. Но ты мне верен. Это главное. Благодаря этой верности ты получил мою помощь и остался жив. И не забудь об этом на будущее.)

2. Я полагаю, ты крайне интересовал Реддла.

А вот после этого спокойного замечания Гарри наконец прорывает, и он выпаливает то, что так долго его мучило: и о своем сходстве с Реддлом, и о том, что Шляпа хотела отправить его в Слизерин… То есть все-таки выкладывает свое «вообще что-нибудь», что так хотел слышать от него Директор. И что так для Дамблдора важно.

«— Реддл сказал, что я такой же, как он. Нечто до странности общее, так он сказал…

— Правда, он это сказал? — спросил Дамблдор, задумчиво оглядывая Гарри из-под густых серебряных бровей. — А ты сам как думаешь, Гарри?»

А сколько правды ты перенесешь, Гарри? Сколько я могу тебе на сей раз сказать?

Ответы на вопросы в этой беседе Дамблдор, по всей вероятности, готовил уже давно. Во всяком случае, речь его более обычного изобилует формулировками типа: «Это наиболее вероятное объяснение». Очень мягко, очень тактично, но он все-таки сообщает Гарри, что мальчик несет в себе частицу Волдеморта.

Гарри потрясен этой новостью. Потрясен так, что директору же и приходится его утешать. Наверное, Дамблдор и сам не знал, насколько далеко он зайдет в своих объяснениях, но реакция Гарри была слишком острой — и Директор замолкает, не рискнув рассказать что-либо еще. Более того, он должен разрядить обстановку.

«Так уж случилось, что тебя есть многие качества, которые Салазар Слизерин высоко ценил в своих тщательно отбираемых учениках. Его собственный редкостный дар, змееустость — находчивость — решительность — некоторое пренебрежение к установленным порядкам, — добавил он, вновь качнув усами [снова улыбается, старый манипулятор]. — И всё же шляпа-сортировщица направила тебя в Гриффиндор. И ты знаешь, почему. Подумай..

— Она направила меня в Гриффиндор, — сказал Гарри побеждённо, — потому что я просил её не отправлять меня в Слизерин…