Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

– А я ведь совсем забыл о том, что мне предсказала безумная Хейд: что я умру здесь, где был рожден. Но, думаю, это пророчество вряд ли сбудется.

Тут викинг вдруг замедлил шаг и сказал, показывая на какой-то предмет, белеющий в траве:

– Что там лежит, не конский ли череп?

– Да, – ответили люди, – выгоревший на солнце и очень старый на вид.

– Как вы думаете, не череп ли это жеребца Факси? – задумался Одд.

С этими словами он, как завороженный, подошел к останкам коня и ткнул в них древком копья. От удара череп немного наклонился, и из-под него выскочила гадюка. Змея ужалила Одда Стрелу в ногу выше лодыжки так, что очень скоро все бедро викинга распухло. Одду стало до того плохо, что его людям пришлось на руках вынести своего вождя к морю.

С трудом усевшись на земле, Одд, отдав последние распоряжения своим спутникам, сказал:

– Хейд все-таки оказалась права. Хотя я совершил множество подвигов и повидал самые отдаленные земли, даже диких зверей тянет на то место, где они родились и провели свои первые, самые беззаботные годы…

После этого Одд Стрела закрыл глаза и умер. Согласно последней воле викинга, он был похоронен на родном острове.

Хервёр получает меч Тюрфинг

Но пришло время возвратиться к истории о проклятии Тюрфинга. До того как умереть, Свава, дочь конунга Бьярмара, успела родить ребенка. Это оказалась исключительно красивая девочка. Ее омыли водой и нарекли Хервёр. Она выросла у ярла, как мужчина, больше упражняясь в стрельбе, со щитом и мечом, чем в шитье или приготовлении пищи. Также Хервёр чаще поступала плохо, чем хорошо. Наконец, когда дед запретил внучке вести себя неподобающим образом, она сбежала в лес и стала убивать людей ради золота.

Услышав о появлении разбойницы, Бьярмар отправился в лес со своими людьми и силой забрал Хервёр с собой. После этого девушка как будто немного образумилась.

Однажды вышло так, что Хервёр увидела раба, который пас свиней некоего ярла, и посмеялась над ним.

Тогда раб сказал гордой девушке:

– Ты, Хервёр, хочешь делать одно зло, и зло ожидает тебя. Потому конунг Бьярмар запрещает всем говорить тебе о твоем отце, что считает позором, если ты узнаешь правду. А правда такова, что худший раб лежал с его дочерью Свавой, и ты – их ребенок.

Хервёр от этих слов разъярилась и, немедленно пойдя к Бьянмару, сказала:

– Я не буду хвалиться честью нашего рода, ведь Свава, оказывается, зачала меня со свинопасом!

Конунг очень удивился подобному упреку:

– Тебе налгали. Твой отец Ангантюр был самым храбрым среди фьордов. И теперь он и его враг Хьяльмар Мужественный спят в палатах, покрытых землею на острове Самсё.

Тут Хервёр возжелала добыть богатства убитых сородичей. Она велела служанкам перевязать ей волосы льняной тканью. Затем девушка собралась в одиночестве, взяв себе мужскую одежду и оружие, и отправилась к викингам.

Вскоре Хервёр приняла власть над одним из драккаров и направила его к острову Самсё. Хервёр велела высадиться на берег, сказав своим людям, что в курганах, возвышающихся в глубине острова, лежит множество сокровищ.

Но все воины воспротивились этому, сказав, что круглые сутки там разгуливают столь могучие злые духи, что даже днем на Самсё хуже, чем где-нибудь в другом месте ночью.

Наконец, викинги решили так: был брошен якорь, а Хервёр села в лодку и поплыла на ней к берегу в то время, когда садилось солнце. На острове девушка встретила человека, который присматривал за стадом овец. Она спросила его, как пройти к курганам. Пастух очень удивился пришельцу в столь поздний час и сказал:

– Там, где горит призрачный огонь, нечего искать ночлега. Потому как падет тьма, на тебя обрушатся духи мертвых!

Хервёр бросила на пастуха исполненный презрения взгляд:

– Не вздумай устрашить меня какими-то бабьими россказнями!

Тут пастух не стал спорить и поспешно погнал своих овец домой на хутор.

Тогда раскрылся курган, и, объятый высоким пламенем, Ангантюр предстал перед дочерью в виде призрачной полуистлевшей фигуры…

Тогда Хервёр высмотрела на острове место, где горел призрачный огонь, и пошла туда. Подойдя к курганам, она прошла через пламя, больше похожее на туман. Хервёр миновала несколько совсем древних и замшелых могил, пока не пришла к кургану берсерков.

Тут она сказала:

– Пробудись, Ангантюр, чахнущий в муравьиных кучах, под корнями деревьев, в шлеме, кольчуге, со щитом, сбруей и окровавленным копьем! Тебя будит Хервёр, твоя дочь! Отдай мне свой острый меч Тюрфинг, что сковали для Сигрлами дверги. Не должно даругу-мертвецу владеть добрым мечом!

Тут затряслась земля, раскрылся курган, и из него глухо ответил голос Ангантюра:

– Дочь моя, Хервёр, полная пагубы! Ты поступаешь во зло себе. Ты обезумела, если решила потревожить покой мертвых! Отныне Тюрфингом владеет только Один.

Хервёр не только не испугалась, но и даже не смутилась:

– Ты говоришь неправду, отец. Разве владыка Асгарда усадил тебя в курган? Разве он вложил в твои мертвые руки Тюрфинг? Ты просто не желаешь оставить мне наследства!