Большая книга скандинавских мифов: более 150 преданий и легенд

Дверги, недолго посовещавшись, закричали хором:

– Тебя! Мы хотим тебя! Ты самая главная красавица на свете, о которой равно грезят боги, великаны и мы, обитатели подземелья!

Братья с вожделением уставились на богиню любви.

– Приходи к нам жить. Живи с нами. Надеемся, ты понимаешь, что мы имеем в виду.

Фрейя прекрасно поняла карлов. Она взглянула на хозяев пещеры. Они были перепачканы глиной и каменной пылью и уродливы, как мерзкие ящерицы. Потом она бросила взгляд под своды пещеры, на Брисингамен, блиставший как солнце. Снова посмотрела на двергов и опять на Брисингамен. Решительно невозможно было противостоять искушению! Правда, Фрейя сначала подумала о том, чтобы предложить похотливым двергам вместо себя своих дочерей Хносс и Герсеми. Но тогда кто знает, не обидятся ли карлы на нее и не придет ли им в голову разделить Брисингамен между девушками. Нет, чудесное ожерелье должно принадлежать ей целиком и безраздельно!

– Хорошо, я согласна, – чуть не со стоном воскликнула Фрейя. – Но сначала вам нужно кое-что сделать.

– Что именно? – насторожились карлы.

– Хорошенько помыться!

Карлы поворчали, но все-таки искупались в чане с горячей водой, тщательно соскребя со своей кожи пыль и каменную крошку. А после того как они избавились от вековой грязи, Фрейя решила, что, в конце концов, уродцы не так уж и уродливы. В своем роде они оказались очень даже ничего: крепко сложенные, мускулистые и необычайно… ловкие.

Что ж, была ночь, и было пылающее золото между пальцев ее рук… В общем Фрейя провела четыре ночи, разделив ложе со всеми четырьмя братьями сразу.

И как же они все оказались ей благодарны! Альфриг, Двалин, Берлинг и Грер кормили гостью изысканными клубнями и грибами с золотых блюд и угощали густым, словно мед, вином из хрустальных кубков. Они слагали песни о ее красоте, осыпали ее яхонтами и смарагдами, и, наконец, в один прекрасный день Альфриг вытянул руку и Брисингамен стал медленно спускаться вниз, пока не лег на мозолистую ладонь карлы. Фрейя преклонила колени, и дверг застегнул сверкающее ожерелье на ее лилейной шее. Взгляд его был немного грустен, однако он произнес: «Уговор есть уговор».

Фрейя обняла каждого из карлов на прощание – за это время она успела искренне к ним привязаться – и поднялась обратно на землю, а потом вернулась в Фолькванг, к мужу Оду.

Но когда Фрейя отворила двери замка, она обнаружила, что жилище пусто. Од оставил ей записку:

Фрейя, распутница!

Героев войны я еще могу понять. В конце концов, они мужественны и хороши собой, и если бы мне нравились юноши, я бы и сам не устоял перед таким соблазном. Но коротышки-карлы, к тому же измазанные землей и глиной, – это уж слишком! Ты думала, что я ничего не узнаю? Это последняя капля, и я ухожу.

Твой безутешный супруг Од.

Фрейя немного поплакала, поскольку Од был хорошим мужем. Но потом она поглядела на себя в зеркало. На ее шее сверкало и переливалось сказочно прекрасное ожерелье Брисингамен. Она вытерла глаза и улыбнулась своему отражению.

«Ну и бог с ним! – подумала она. – Мужья приходят и уходят, а изделия двергов остаются всегда в цене».

Иные, впрочем, говорят, что, после того как Од покинул супругу, та искала его, проливая слезы. Когда слезы Фрейи касались земли, они превращались в золото, а падая в море – становились янтарем [25].

Тем временем слух о постыдной выходке Фрейи разнесся по Асгарду. Болтливой сорокой, разнесшей весть на своем хвосте, оказался, как водится, Локи – бог плутовства и коварства.

Тогда Один велел Локи непременно заполучить Брисингамен и принести ему. Но Локи только махнул рукой:

– Это безнадежное дело, потому что никто не может попасть в чертог Фолькванг помимо воли Фрейи.

Но отец богов только сердито повел бровями:

– Лучше прекрати болтать и немедленно отправляйся в путь. Да смотри, не возвращайся без ожерелья!

Пришлось Локи, бормоча проклятья, уйти прочь. Многие из асов обрадовались, что злокозненный бог опять попал в беду.

Но разве было дело, которое бы оказалось не по плечу хитрому сыну колдуньи Лаувейи?

Придя к Фольквангу, Локи обнаружил чертог запертым. Погода резко испортилась, подул холодный ветер. Локи продрог до костей. Тогда он превратился в муху и облетел вокруг Фолькванга, но нигде не нашел даже крохотной щели, через которую он смог бы попасть внутрь. Наконец в крыше, венчающей Сессрумнир, покой Фрейи, он нашел отверстие, не больше игольного ушка. Локи протиснулся через эту дыру.

Попав внутрь, он внимательно осмотрелся и подумал, не разбудил ли дочерей хозяйки – Хносс и Герсеми, но убедился, что все в доме спят. Тогда он подошел к кровати Фрейи и увидел, что ожерелье у нее на шее, но застежка находится внизу.