Большая книга ужасов, 2016

Марина Николаевна сначала думала забрать Валюшку жить к себе, однако по некоторым обстоятельствам сделать этого не удалось. Ведь никто из соседей (а жила Марина Николаевна в одном из немногих городишкинских многоквартирных домов со всеми удобствами и собственной котельной) не одобрил бы, если бы в их доме вдруг взяли да отключили отопление! Так что во всей квартире Марины Николаевны было только одно место, где Валюшка хорошо бы себя чувствовала: в холодильнике.

Но там она просто-напросто не поместилась бы.

А вот в больнице отопления не было аж с прошлого года. Перемерзли трубы – ну и перемерзли. Ничего ремонтировать в этом никому особо не нужном здании не стали, да и денег лишних не нашлось. В кабинете терапевта и маленьком коридорчике около него стояли калориферы, а еще один обогреватель поставили было в курятнике Ефимыча, да он вскоре сломался.

Надо сказать, что, когда дом Ефимыча сгорел, из всего добра ему удалось спасти только трех кур и петуха. Их сторож забрал с собой и устроил в опустевшей бухгалтерии птичник. Честное слово: на двери до сих пор висела тусклая табличка с надписью «Бухгалтерия», а из-за двери раздавалось суетливое кудахтанье.

Курятник Ефимыча вел себя странно. Несушки совершенно не неслись, а петух спал без просыпу чуть ли не до полудня и практически не кукарекал. Ефимыч считал, что на птиц отрицательно влияет невыразимая холодина, которая царит в здании.

– У нас везде как в морге! – гордо заявлял Ефимыч, который служил здесь лет, не соврать, пятьдесят – и очень хорошо себя чувствовал в леденящей душу и тело температуре.

Однако если Валюшка легко обходилась футболкой и джинсами, которые ей купила Марина Николаевна, то и Ефимыч, и поселившийся в его комнатке Лёнечка все же надевали на себя что-то более существенное: валенки, ватные штаны, теплые свитера (на Лёнечке свитер толстого Ефимыча болтался как на вешалке, а рукава прикрывали кончики пальцев) и меховые жилетки. Ефимыч вдобавок напяливал старый треух, а Лёнечка так и ходил с непокрытой белобрысой головой.

– Вы ну прям как брат и сестра, – говорил Ефимыч, глядя на них с Лёнечкой. – И у того волосы льняные – и у этой. У того глаза голубые – и у этой.

– Не знаю, вроде бы у меня брата не было, – вздыхала Валюшка, которой, конечно, очень хотелось, чтобы у нее взял да и нашелся брат. Сгодился бы даже такой, как Лёнечка: откровенно чокнутый, но очень добрый и забавный.

Валюшка не могла удержаться от смеха, когда он проходил через больничный коридор на первом этаже. Там висело старое-престарое зеркало, настолько кривое, засиженное мухами, да еще и треснутое, что в нем практически невозможно было что-то различить. Ну и Лёнечка мимо этого зеркала бегом бежал, старательно отворачиваясь и даже рукой прикрываясь, чтобы в него, не дай бог, не глянуть ненароком.

– Лёнечка, а чего ты так зеркала боишься? Может, ты там вообще не отражаешься? Может, ты вампир, а? – иногда начинала подначивать Валюшка, и тогда Лёнечка обращал к ней слезящиеся голубые глаза и неизменно твердил:

– Нет ничего страшнее, чем смотреться в разбитое зеркало, ибо можно черта увидеть!

Лёнечка совершенно не говорил по-людски: все шпарил поговорками да старинными приметами. Иногда приметы были очень толковые и даже сбывались – особенно те, которые предвещали похолодание или снег.

– Вороны каркают и в стаи сбиваются – быть морозу! – предсказывал Лёнечка, и нате вам – ударял мороз.

– Если Млечный Путь полон звезд и светел – к вёдру, тускл – к ненастью! – пророчествовал он, и в самом деле: если звезды с вечера еле светили – вскоре небо затягивала белая снежная пелена.

Оказывается, даже куры могли погоду предвещать! Иногда Ефимыч доверял покормить своих птиц Лёнечке. И тот, возвращаясь, сообщал:

– Если курица стоит на одной ноге – к стуже.

И пожалуйста! Доктор и Марина Николаевна прибегали в больницу, стуча зубами, и восклицали:

– Ну и холодище! И когда только зима кончится?! А ведь еще декабрь не истек!

В общем, Лёнечка порою изрекал очень интересные и осмысленные вещи, но иногда как ляпнет что-то вроде:

– Надетая в пятницу новая рубаха приманивает блох!

И тут уж Валюшка никак не могла удержаться от смеха.

Лёнечка обижался, уходил в каморку Ефимыча, садился в уголок и читал свою заветную книжку «Словарь русских суеверий», даже головы не поворачивая, если Валюшка приходила.

Впрочем, Валюшка и без Лёнечки не скучала. Марина Николаевна принесла ей небольшой телевизор и даже плеер – чтобы диски смотреть – и поставила в той палате, которую приспособили под Валюшкину комнату. Принесла из библиотеки учебники для седьмого класса, а из дома – книги: это были любимые книги ее пропавшей десять лет назад дочери.

– Если Светочка вернется, я их, конечно, заберу, – предупредила она, и Валюшка кивнула, хотя знала, что все давно потеряли на это надежду, вот только Марина Николаевна ждала и ждала дочь.