Большая охота

Проходим за поворот, и вижу, что, скорее всего, воевать придется. Ожидал увидеть какой-нибудь пост с патрулем, а тут – «Гуляй, рванина, от рубля и выше». Их даже солдатами назвать трудно. Только один полностью в форме, остальные – кто в чем. Домашняя рубаха с армейскими шароварами и лаптями, гимнастерка с гражданскими штанами и обмотками… Двоих не могу рассмотреть, потому что зарылись в телегу в поисках чего-нибудь полезного, одни только ноги торчат. Но – с винтовками. На земле лежат два тела, наверное, хозяева… Интересненько! Нас увидели, насторожились. Главный, тот, который в форме, смотрит исподлобья, жестко и неприветливо… Подходим ближе. Надо начинать разговор…

– Что вы тут делаете, служивые? – Будем косить под дурачка. – Кто старший?

– Я за старшого, вашбродь. – как и ожидал, «солдат» у них за главаря. – Вот проверяем тут…

Двое в телеге высунулись, но пока просто смотрят, остальная троица двигается нам навстречу, причем достаточно грамотно. Заходят с двух сторон. Будем надеяться, что фельдфебель справится с одним. Лишь бы стрелять не начали… Хотя пока не собираются.

– Ты бы, вашбродь, шел своей дорогой, нас не трогал, и мы – не тронем, – чуть ли не по-змеиному шипит главный.

Ага, понятно. Типа, как у Розенбаума: «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла». Ну, начали… Делаю шаг в сторону от Остапца, чтобы не мешал, главарь кричит: «Бей!» Левый придурок пытается ударить прикладом сбоку в голову. Долго пытается, шашка вылетает из ножен, клинок под винтовку, шаг навстречу, немного приседаю, помогаю нападающему податься вперед, в левой руке уже его чуб, рывок вниз за себя, тушка падает в одну сторону, винтовка – в другую. Стреножу пяткой в ухо, краем глаза вижу движение главаря. Развернуться не успеваю, ухожу в кувырок, встаю… Остапец катается по земле в обнимку со своим противником… Промахнувшийся «солдат» хватает оброненную мосинку, укол штыком, ухожу вправо, рукоять шашки прилетает ему в нос, подножка, – полетел чудила. Низко пошел, к дождю, видать. Встает, морда в кровище, в руках уже ножичек порхает. Чувствуется, что он с ним поболее общался, чем с винтовкой… А вот так не хочешь? Раскручиваю шашку, фланкировке меня Михалыч научил-таки немного. Клинок гудит в воздухе. Удар обухом по вооруженной руке, нож, блеснув на солнце, улетает в сторону, и последний удар слева направо плашмя в ухо. Все, лежит, болезный. Глазки – в кучку, юшка из носа – на травку. Идиллия!

Иваныч своего противника уже захомутал, от кустов погранцы двоих беглецов, что деру дать намылились, пинками подгоняют. Все, спектакль окончен. Подхожу к телам на дороге, щупаю пульс. И хозяин, и хозяйка живы. Видно, оглушили обоих, чтобы не мешали. Наши клиенты уже все связаны, лежат себе смирненько, не телепаются. Шашку – в ножны, поднимаю слетевшую фуражку, отряхиваюсь. От поворота бежит толпа беженцев. Так они подсматривали, что ли? Вот ведь… бесплатный цирк! Позади них появляется моя сотня…

Через пятнадцать минут благодарностей, криков, воплей, пинков по тушкам и прочих проявлений радости беженцев мы с ними расстаемся и сворачиваем на развилке, продолжая свой путь. Нам сегодня еще домой попасть надо. Пленники идут с нами. Первый раз вижу такое художество! Ширинки расстегнуты, пуговицы на них срезаны, штаны поддерживаются связанными сзади руками. В таком виде далеко не убежишь. Иваныч рассказал, что они так до войны пойманных контрабандистов водили. Сначала хотели их отвести в крепость, но потом подумали, что возвращаться – плохая примета, и решили взять с собой. Надо же кому-то отхожие ровики копать, пока жандармы не приедут по их душу.

По дороге любопытный фельдфебель поинтересовался, где можно научиться вот так драться. Пришлось открыть ему страшную тайну. В смысле, что – только у нас на базе…

Дошли нормально и вовремя. Пленные сначала упрямились, хотели отдохнуть, потом раздались призывы к национальным чувствам, мол, православные против своих же единоверцев за каких-то евреев вступились. Когда и это не помогло, устроили саботаж. Остановились и заявили, что никуда не пойдут. Что они – такие же солдаты, только отставшие от своих частей, и их надо передать начальству, а не издеваться над бедненькими. Пришлось повторить трюк с «иглоукалыванием», а чтоб не орали и не портили хороший летний день матерщиной, забили кляпы в верхние акустические отверстия и для надежности подвязали веревочками. Остаток дороги они прошли с хорошей скоростью, благо желающих подогнать дезертиров было в избытке.