Большая Охота. Разгром УПА

После первых нескольких дней пребывания в камере с объектом нашего внимания Николаеву вызвали на допрос. Дело вел капитан Юрий Иванов, он был старше меня, работал несколько лет в системе, в прошлом фронтовик. В общем, опытный офицер. Розовощекий, с пухлыми пунцовыми губами, слегка наивным выражением голубых глаз и короткой стрижкой льняных волос, капитан Иванов даже в военной форме был похож скорее на подростка и выглядел явно моложе меня. Разработка велась не по линии церковного отдела, но агент был на связи у меня, и я пришел повидаться с Николаевой.

Конвоир, щелкая большим и средним пальцами

1по пути следования из камеры в следственный корпус, привел Николаеву в кабинет следователя, где уже находились Иванов и я, купивший в буфете для Николаевой булочки, чай и солидный кусок нарезанной ароматной «любительской» колбасы, которую, как утверждали знатоки, могли делать только в Киеве и только киевские колбасники-евреи. Готовясь к встрече, Иванов разложил на тарелке колбасу, положил рядом булочки, поставил стакан с чаем. Небольшой, в 8–10 кв. метров кабинетик наполнился запахом колбасы. Как только ушел конвоир, Николаева буквально набросилась на Иванова с криком:

## 1 - Характерный щелчок производился специально как сигнал для того, чтобы другие арестованные в это время не попадались на пути следования конвойные их поворачивали в случае встречи лицом к стене, чтобы исключить визуальный контакт с официальными сотрудниками ведомства. Привычка, сохранившаяся после репрессий 1937–1938 гг.

– Как вы могли додуматься до такого? Вы с ума сошли! Мне, арестованной и несколько дней евшей тюремную баланду, купили колбасу. Ну ладно вы, еще неопытный, молодой человек, а вы-то куда смотрели? –  кричала Николаева, обращаясь ко мне. –  Вы же должны были подумать, какой от меня будет идти запах после «допроса» –  колбасный. Вот так вы и расшифровываете своих помощников. Купите мне пищу без запаха, молока, –  закончила свою искренне гневную тираду Юлия Николаевна.

Первым начал возражать я на правах руководителя агента:

– Юлия Николаевна, во-первых, капитан старше меня по должности и званию. Во-вторых, мы думали прежде всего о вашем здоровье. В-третьих, это я виноват, я купил вашу любимую колбасу, –  сказал я, пытаясь взять на себя эту ошибку. –  Я сейчас же принесу сметану и молоко, а чтобы вас не «смущала» эта вкусная и такая аппетитная «любительская», я уберу ее, –  и я, забрав со стола злосчастную колбасу, выскочил из кабинета и вскоре вернулся с молоком и сметаной.

На всю жизнь запомнилось знаменитое «дело врачей-убийц» с прогремевшей на всю страну Лидией Тимашук. Ей звонили сотни врачей по телефону и писали в письмах советские медработники: «Спасибо вам, Лидия Тимофеевна, вы спасли чистоту белого халата!» Пресса широко освещала ее жизнь, были фотографии сына в инвалидной коляске, в прошлом летчика, награждение орденом Ленина. В стране стремительно нарастала волна антисемитизма. Врачи-то, убийцы-то в большинстве своем евреи. Когда же в центральных газетах появились статьи о деятельности на территории Советского Союза сионистских организаций «Джойнт» и других, дело приняло совсем дурной оборот. В Киеве чуть не дошло до откровенных еврейских погромов. Почти сразу же после опубликования этих статей в киевском городском транспорте в это же утро было зафиксировано несколько случаев физической расправы с евреями. Нескольких человек с выраженными семитскими чертами выбросили на ходу пассажиры трамвая. К счастью, обошлось без жертв.

Надо отдать должное ЦК Компартии Украины, который был незамедлительно проинформирован органами госбезопасности о возникающей угрозе, и к утру следующего дня все партийные организации Киева, а потом и всей Украины получили нужные указания и рекомендации остановить распоясавшихся хулиганов, действия которых были, конечно же, спровоцированы нашей партийной прессой. Буквально через день-два в республиканской, местной, городской прессе появились разъяснения и статьи, остановившие быстро распространявшуюся волну антисемитизма. И все же в самом густо населенном евреями районе города Киева –  Подоле, где еврейское население составляло тогда 125 тысяч человек, произошло два случая еврейских погромов. В те дни весь аппарат госбезопасности работал практически круглосуточно, многие ночевали на рабочих местах. Была задействована вся агентурная сеть. Встречи с агентурой проходили беспрерывно. С некоторыми агентами было даже по две-три встречи в день. Наверх шла объективная информация. На все острые сигналы, поступающие с мест, шла мгновенная реакция, принимались срочные меры по ликвидации конфликтных ситуаций, вплоть до вмешательства милицейских нарядов. Партийные организации Украины всячески пресекали антисемитские проявления на местах. Положение быстро стабилизировалось, жизнь вошла в свое обычное русло…

* * *