Капитан Мазур участвовал в ликвидации вражеского десанта, выброшенного немцами с самолетов в Голосеевском лесу, тогда пригороде Киева. Взрывал мосты, заводы и склады и уходил из Киева с последними защитниками города. В одном из арьергардных боев осколком мины ему оторвало челюсть. Испытывая нечеловеческую боль, слабея от нее и не имея возможности принимать пищу, он оставался в строю до конца и вел бой. Находившийся рядом с ним армейский офицер из приданной чекистской группе войсковой саперной части, успевший за последние дни беспрерывных боев познакомиться с капитаном Мазуром, видел смерть чекиста. Всю группу раздавили немецкие танки и добили следующие за танками на бронетранспортерах автоматчики. Офицер, к счастью для него, за несколько часов до этого боя сменил разодранное в клочья командирское обмундирование на красноармейскую форму. Он был контужен взрывом снаряда немецкого танка, засыпан землей. Немцы приняли его за убитого и прошли мимо. Взрывом этого же снаряда был контужен и капитан Мазур. Когда немецкие автоматчики подбежали к окопу, он пытался приподняться. В руках у него была винтовка. Вот он сделал попытку приподнять оружие, и был тут же в упор расстрелян автоматчиком. Бой продолжался. Советские танки отбросили немцев. Нескольких случайно уцелевших раненых подобрал танковый десант, среди них контуженного офицера, давшего позже в особом отделе отбившей их от немцев войсковой части показания о гибели чекистской группы и капитана Мазура.
Много, очень много чекистов погибло в том далеком и страшном сорок первом…
Мы с Володькой сходились в том, что и мы, наверное, приняли бы такую же смерть за свою социалистическую Родину и за светлое коммунистическое будущее. Мы были молоды, энергичны, полны физических сил, задора и радужных перспектив и очень, очень оптимистичны. Нас с рождения приучали любить свою Родину, принадлежавшее нам социалистическое Отечество, быть частицей своего народа и защищать этот народ от возможных посягательств капиталистического мира на его счастье. Руководит и ведет нас к светлым высотам коммунизма (и этот тезис воспринимался без намека на юмор) родная коммунистическая партия, а с партией мы были связаны кровными узами с 14-летнего комсомольского возраста. Это спустя много лет, служба приучала нас мыслить критически. С годами мы стали приходить к выводу, что не все так гладко у нас в стране.
Умер академик Стражеско, ученый с мировым именем, врач-кардиолог. Четырежды он награждался орденом В. И. Ленина. Когда он умер, Саша Романов, осуществлявший оперативное наблюдение за медицинской наукой, сдал в архив восемнадцатитомное дело-формуляр на этого ученого как антисоветчика и буржуазного националиста. Саша тогда серьезно так и совершенно без юмора говорил: «Жил бы себе да жил старик, такой крупный и нужный для людей ученый. Нашел время умирать. Умер бы лет через 10–15, не мне, а другому пришлось бы возиться со сдачей в архив такого большого дела. Сдача в архив – муторная это работа. А может быть, к этому времени вообще прекратилось бы за ненадобностью все наблюдение за ним. Подумаешь, когда-то, где-то, что-то сказал. Пора бы уже забыть все это».
Думалось тогда мне: «Если он враг нашему обществу, зачем мы награждаем таким высоким орденом? А если он имеет заслуги перед государством, но не разделяет нашу идеологию, пусть ему правительство присваивает высокие почетные звания, ученые степени, короче, поощряет любыми способами, вплоть до государственных или иных денежных премий, но не орденским знаком с платиновым силуэтом коммунистического вождя».
Позже, уже в Москве, из служебной книжицы с грифом «секретно», находившейся в кадрах КГБ, я узнал, что почти все советские ордена, особенно орден Ленина, изготавливаются из драгоценных металлов и вручную, что придавало им особую ценность. И в рублях это тоже выражалось прилично. Так, по ценам 1975 года орден Ленина стоил 25 тысяч рублей. Инструкцией было предусмотрено, что при присвоении звания Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда, а также при награждении орденом Ленина осуществлялась, и это было обязательно, проверка представленного к награждению по линии КГБ. Что касается жителей Западной Украины и других районов Советского Союза, где долгие годы после окончания Великой Отечественной войны в 1945 году действовали вооруженные националистические формирования, спецпроверки проводились при награждении любой правительственной наградой или же при назначении на любую государственную или выборную должность. Спецпроверки проводились и при вступлении в партию. Это, однако, не касалось молодых людей, вступающих в комсомол. Здесь дорога была открыта всей молодежи.
* * *