Большая земля

– Сложно сказать, – пожал плечами старлей, – бежали-то мы быстро, но это лес, а не равнина. Километров семь-восемь, пожалуй, сделали. Вопрос, собственно, в другом: как дальше поступим? Мы со вчерашнего дня все дальше и дальше уходим от Новороссийска, а это не есть хорошо. Можем свернуть еще западнее и потихоньку топать в обратном направлении, полагаясь исключительно на себя. Поскольку местности мы не знаем, вариант так себе. Или рвануть следом за отрядом к станции и дальше действовать вместе с партизанами, надеясь, что их не перебьют во время атаки и они сумеют провести нас по фрицевским тылам.

– Ну, а сам как полагаешь?

Степан вздохнул:

– Честно? Не знаю. При первом варианте шансов у нас, прямо скажем, кот наплакал – пройти добрых полсотни кэмэ по вражеской территории и ухитриться незаметно проскользнуть сквозь их линию обороны – это, знаешь ли, пипец какую удачу нужно иметь. А при втором? Тут шансов, конечно, побольше, вот только есть одно «но»…

Откровенно говоря, Алексеев слегка кривил душой – идея, как выходить из возникшей ситуации, у него имелась. Успел кое-что прикинуть, пока подстреленным зайцем скакал по лесу. Единственная проблема крылась в том, что оная идея была не только откровенно авантюрной, но и абсолютно самоубийственной, с минимальными шансами на благополучный исход. Хотя если бы все грамотно срослось, в конечном итоге могло б получиться ох как здорово!

– Какое еще «но»? – искренне заинтересовался Шохин.

– Да простое, – хмыкнул морпех. – Лагерь разгромлен, возвращаться им больше некуда. Кстати, хотел спросить – а тот отряд, с которым они собираются объединиться для штурма станции, случайно не «Вороном» называется?

– «Вороном», – кивнул Сергей, смерив товарища внимательным взглядом. – А что? Вспомнил чего? Ты об этом ничего не писал.

– Да в том-то и дело, что вспомнил. Разгромят его в марте, окружат и практически в полном составе уничтожат: кто-то из местных выдаст карателям место стоянки. А следом и остальное станичное подполье перебьют – кого повесят с целью устрашения, кого просто расстреляют. Примерно как сегодня было – ты ж, надеюсь, не сомневаешься, что эсэсовцы не случайно на лагерь наткнулись? И летуны бомбами тоже не наобум кидались?

– Не сомневаюсь, – зло скрипнул зубами капитан, раздраженно ударив по колену кулаком. – Предательство, понятно!

– Вот то-то и оно. Теперь смотри что выходит: допустим, все пойдет по плану и станцию партизаны разнесут, глядишь, еще и пленных прихватят. А дальше-то что? Возвращаться им некуда, лагерь уничтожен, в лесу полно немцев… ну, понял, о чем я?

– Понял, – шумно выдохнул Шохин. – Твою ж мать, должен был сам догадаться! Они ведь не знают, что база разгромлена, и двинут назад. И попадут в засаду или в самом лагере, или, что скорее, где-то на маршруте возвращения. И предупредить их невозможно, поскольку связи не имеется. Так?

– Угу. Кстати, не удивлюсь, если и стоянку «Ворона» сегодня тоже немножко с землей перемешали. Это в моем мире их в марте перебили, а здесь все может и раньше произойти – помнишь, я говорил, что история станет меняться? Так что я бы на месте их командира без разведки обратно не возвращался…

Контрразведчик смерил Степана очередным задумчивым взглядом:

– Знаешь, я ведь тебя уже более-менее изучил. Выкладывай уж, чего придумал. Ведь придумал же, верно?

– Придумал, – не стал спорить Алексеев. – Вот только боюсь, тебе мое предложение категорически не понравится.

– Говори! – закаменел лицом особист. – Я тебе не красна девица, чтобы в «нравится – не нравится» играть! Ежели мысль дельная, соглашусь, ежели глупость какая – так прямо и скажу. Ну, выкладывай, чего надумал?

– Выкладываю, – тяжело вздохнул старший лейтенант. – Слушай…

* * *

В том, что они не сбились с нужного направления, Алексеев практически не сомневался – спасибо имевшемуся у осназовца компасу. Да и не в компасе дело. Это несколько человек по лесу незаметно протопают, а полсотни (старлей помнил, что отряд разделился, и сейчас они идут за одной из двух групп) в любом случае оставят следы. Они и оставили, а опытный – не чета ему самому – следопыт Гускин их вовремя срисовал. Так что дальше просто двигались следом, к полуночи выйдя в нужный квадрат.

Вместе с осназовцем сползав на разведку, Степан убедился, что никакой ошибки нет и они на месте, приблизительно в полукилометре от железнодорожной станции. Ближе пока подходить не стали, опасаясь наткнуться в темноте на оставленный партизанами секрет, ненароком всполошив немцев. Контрразведчика оставили разбираться с пулеметом, стрелять из которого после купания в грязной луже было откровенно стремно, а времени на обслуживание оружия до сего момента просто не имелось. Подобрав подходящую позицию, они больше часа наблюдали, изучая расположение станционной инфраструктуры и прикидывая, как станут в самом скором времени действовать противоборствующие стороны.