Большие деньги

Выстрелы звучат в горахВыстрелы звучат и на ветру

ЛИНДИ ВОЗГЛАВИТ КРУПНУЮ АВИАЛИНИЮ

История-фантастика о Дэне КиллиГуляет по миру всемуКак в клане Терни всех убилиА дочка Зеба досталась только ему

низенький частично облысевший мужчина с напрягшимся от переживаемых эмоций лицом выбежал из людской толпы где скрывался и быстро взобрался на аэроплан словно опасаясь как бы его не остановили. На нем была обычная одежда и кожаная куртка. Головного убора не было. Он втиснулся в кабину рядом с Чемберленом не глядя ни на толпу ни на свою жену стоявшую впереди самолета чуть в сторонке. Ее глаза расширились от удивления. Мотор взревел и аэроплан побежал по полосе остановился, вернулся на исходную позицию и только после этого совершил безукоризненный взлет

Архитектор

Сырой, теплый день поздней осени тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, высокий молодой человек восемнадцати лет с красивыми лучистыми глазами и приятной, несколько надменной манерой высоко нести голову приехал в Чикаго с семью долларами в кармане, оставшимися у него после приобретения билета из Медисона и какой-то мелочью, вырученной за заложенные в ломбард книги «Жизнеописания» Плутарха и «Взлет и падение Римской империи» Гиббона, и в пальто с меховым воротником.

Перед отъездом из дома чтобы сделать карьеру архитектора (в штате Висконсин не было архитектурных курсов, на которых забивали мозги учащимся прогорклыми рисунками эпохи изящного искусства) этот юноша видел, как обрушился купол только что построенного Капитолия штата в Медисоне в результате безответственной бутовой кладки контрфорсов, позорных действий воров-поставщиков, экономивших на качественных строительных материалах для откупного политикам и, возможно, какой-то пустячной, но оказавшейся фатальной ошибки, допущенной в архитектурном плане;

ему никогда не забыть грохота как при взрыве падающего кирпича и камня, летящей штукатурки, взметнувшиеся громадные столбы пыли, раздавленные тела мертвых крики уносимых с места происшествия умирающих строителей с мертвенно-бледными лицами от цементной пыли.

Прогуливаясь по даунтауну в Чикаго, снова и снова пересекая туда и обратно мосты повисшие над Чикаго-ривер под звон и цоканье уличного движения, грохот телег и груженых фургонов тяжелой поступи ломовых лошадей и гудеж буксиров, волокущих большие баржи, и посвистывание пароходиков на озере, ожидающих отчаливания, он думал об этом великом континенте протянувшемся на тысячу миль на восток, юг и на север, на три тысячи миль на запад, и повсюду, на шахтах, на берегах только что очищенных землечерпалками бухт, вдоль водных путей на пересечениях железных дорог

растут как грибы после дождя

развалюхи паровозные депо надшахтные сооружения элеваторы магазины складские помещения просторные дома для состоятельных людей на тенистых окруженных деревьями лужайках, государственные учреждения с куполами, отели церкви оперные театры зрительные залы.

Он шел стремительно, порывисто, крупными шагами, шел к своему не сулящему никаких помех будущему открывавшемуся перед молодым человеком с любой стороны в любом направлении перед ним привыкшем трудиться своими собственными руками с мозгами готовыми к замысловатому изобретательству.

В тот же день когда он сюда приехал он поступил на работу в контору архитектора.

Фрэнк Ллойд Райт[31] был внуком шляпника и проповедника из Уэллса, который обосновался в богатой долине штата Висконсин, Спринг-Вэлли, и там вырастил целую семью фермеров, проповедников и школьных учителей. Отец Райта тоже был проповедником, не находившим себе покоя, плохо устроенным в жизни человеком из Новой Англии, который учился медицине, проповедовал в баптистской церкви в Уеймауте, штат Массачусетс, потом, уже будучи членом унитарной церкви, давал Уроки музыки, читал на санскрите, и в конце концов ушел из семьи.

Юный Райт родился на ферме своего деда, посещал школу в Уеймауте и Медисоне, летом работал на ферме своего дяди в штате Висконсин.