Большие проблемы маленькой блондинки

Вернув штору на место, Масютин принялся собираться. Посовал по сумкам то, что успел раскидать по пустым полкам шкафа. Когда это делал, в каких попыхах, одному богу известно?! Потом вышел из номера и побрел гостиничным коридором к окошку администратора: нужно было сдать ключи. Та сидела на привычном месте и тарабанила по телефону. Правильнее, мусолила на все лады последнюю городскую новость: пожар на даче Удобного. Сенсация же, чего не поговорить!

Женька нехотя прислушался.

— Да ты что!!! Бедная женщина! Сколько он ей крови попортил, Степка этот, так и издохнуть как человек не смог! С шалавой, говоришь… Вот удар так удар для бедной Риточки. Ага… Да ты что?! Ой… Да, а ты знаешь, он, говорят, давно с этой паскудой путался. Рита рассказывала моей сестре, они дружат, знаешь… Так вот, она мне говорила, что девка эта у него не случайная. Вроде любовь там какая-то, давняя, да!..

Масютина словно гвоздями к полу прибили. Он стоял, в обеих руках по сумке, и, широко распахнув глаза, слушал болтливую администраторшу, которая, оказалось, каким-то боком знакома с женой Удобного. Пускай не сама лично, а через какую-то сестру, но…

Факт оставался фактом: про девушку, что погибла на пожаре на даче Удобного, знали многие. Их отношения не являлись секретом ни для кого. Нет, его-то как раз никто в расчет не берет. Он тут при чем? Подумаешь, любил эту засранку, что с того!.. А вот для остальных это не секрет. Даже для этой вот болезненного вида администраторши, сильно смахивающей на огромную моль. Даже она откуда-то знала, что Удобнов давно и прочно зафрахтовал его Светланку. Ах да, от сестры!..

Не было бы личной в том корысти, ох уж он эту моль потряс бы сейчас! Ох устроил бы ей сейчас допросец с пристрастием, но… нельзя, батенька. Сразу спалишься. Сразу у коллег возникнет вопрос: какого черта торчал в гостинице для дальнобойщиков? Номер снимал, с чего это вдруг? С женой повздорил, ударил ее, решил развестись?..

Прозрачно все, очень прозрачно.

Нет, заходить нужно совершенно с другого бока. Здесь ему больше делать нечего. Главное он узнал: Светлану никто не опаивал, никто силой или под дозой к Удобному в постель не тащил. Она сама! И по слухам, там было чувство.

Твою мать, а!!! У них было чувство! А как же он?! С ним-то что?!

— Номер хочу сдать, — просипел он через силу, когда администраторша, прервав ненадолго поток сплетен, воззрилась на него с нескрываемым раздражением.

— Так скоро?

— Вам-то что. — Масютин все же не выдержал, нагрубил, швырнул на стойку ключи и быстро ушел, чувствуя спиной ее алчный интерес к своей растрепанной персоне.

Потом, почти ничего не видя, шел по узкому коридору, образованному большегрузными машинами. С кем-то пару раз столкнулся плечами. Кого-то даже, кажется, послал. Вникать не было ни сил, ни желания. Спешил…

Там же, за покосившимся гостиничным забором, поймал такси и поехал в центр.

Улица Гирина, куда вдруг решил поехать Масютин, шла параллельно проспекту, который, в свою очередь, венчался перекрестком, там был его дом, где он жил со своей семьей. Улица Гирина была недлинной, ее и улицей-то поспешили назвать, переулок скорее. Ну, назвали и назвали, ему-то что. Еще к тому же с десяток девятиэтажек туда впихнули. В средней, пятой по самому центру, и снимали они квартиру со Светкой. Правильнее, они снимали там три дня в неделю: понедельник, среду и пятницу. В остальное время эта хата принадлежала кому-то еще. Кому именно, не знали ни Светка, ни он. Да и не интересовались они никогда.

— Не вы одни страждущие, — пояснила женщина, которой по виду можно было дать как тридцать пять лет, так и все семьдесят. — Другим тоже охота, так что пододвинуться придется.

Пододвигались.

Сегодня была как раз среда, странно, что он не вспомнил об этом, когда ехал в гостиницу на окраине. Среда — их со Светкой день.

Он вышел на проспекте, намереваясь пройти до Гирина пешком. Заглянул для начала в кафе, но, даже не успев пересечь фойе, пулей вылетел оттуда. Слишком шумно, слишком много народу, слишком оживленно. Не подойдет.

Через квартал от кафе должен быть универсам. Так себе магазинчик. Хирел на глазах, будто чахоточный. Товар подолгу залеживался на прилавках, покупателей мало, все широченными шагами навострились через дорогу, туда, где совсем недавно выстроился гипермаркет, в котором секции были шириной с ту самую улицу Гирина.

Масютину не нужны были первоклассные сосиски с горячим хлебом и разрекламированным до хрипоты соусом. Ему нужно-то штуки три беляша, пускай даже и остывших, а этого добра всегда в издыхающем универсаме было полно. Пакет кефира и… Нет, вот теперь никакой водки. И апельсинов он точно брать не будет. Хватит, насмотрелся до мозолей в глазах. Теперь он немного посидит, подумает, а к вечеру можно и домой податься. Он, в конце концов, полноправный хозяин своего жилища. К тому же у него там сыновья имеются. Они через пару дней улетают, надо хоть побыть с ними.