Большое путешествие в Древний Египет

Натасканного добра хватило бы на десяток пирамид. Особо ценной добычей оказалась старая раскладушка. Разогнуть бы все эти трубки – и пирамиду до вечера можно построить. Спиноза поднатужился и тут услышал за спиной голос Петули:

– Ты чего мою раскладушку ломаешь?

Витя растерянно поправил очки:

– Разве она твоя? Ее на помойке нашли.

– Моя, – Петуля сплюнул, – и помойка моя, и все на помойке мое. – Он дернул раскладушку к себе.

– А вот и нет! – хором закричали малыши. – Ее из десятой квартиры выкинули.

Спиноза крепче вцепился в алюминиевую перекладину.

– Отдавай, блин! – тянул к себе Петуля.

– Раскладушка принадлежит науке! – не сдавался Спиноза.

– Это наша! – вопили малыши. – Мы ее нашли!

Услышав во дворе шум, Геракл оторвалась от телевизора и выглянула в окно. Петуля теснил Спинозу раскладушкой. Витя отчаянно сопротивлялся.

Катя кубарем скатилась по лестнице. Петуля не успел оглянуться, как оказался на земле. Спиноза лежал рядом, судорожно прижимая к себе спасенный трофей.

– Спасибо, Катя, – сдержанно поблагодарил он, убирая с носа пружину.

– Блин, – простонал Петуля, потирая ушибленные места.

– Вали отсюда, – спокойно посоветовала ему Геракл, поднимая Спинозу вместе с несущими конструкциями будущей пирамиды.

Петуля встал и, прихрамывая, заковылял в сторону.

– Что, отличничка себе кадришь? – крикнул он с приличного расстояния. – Втрескалась небось в этого зануду очкастого!

Спиноза покраснел.

– Что-о? – Катя сделала шаг по направлению к противнику. – А ну повтори, что ты сказал!

– И повторю! – закричал Петуля, спасаясь бегством. – Вы у меня еще увидите, козлы!

– Ну, я пошла, – сказала Геракл, не глядя на Спинозу. И не тронулась с места.

– Еще раз благодарю, – уставясь в песок, отозвался Витя.

– Ну, до свидания, – Катя переступила с ноги на ногу. И посмотрела в небо.

– Все доброго, – Спиноза поковырял носком песок.

– Тренировка скоро, – светским тоном сообщила Геракл непонятно кому.

– Я тоже занят, – Витя поднял то, что осталось от раскладушки, и попытался разогнуть трубки.

Несколько минут Катя смотрела, как он борется с металлом. И наконец не выдержала:

– Давай сюда.

– Что ты?.. Я сам… – пробормотал Спиноза, протягивая ей алюминиевый каркас. – Тут у меня метки…

Через две минуты легкие, полые и идеально ровные трубки были аккуратно сложены около песочницы.

Спиноза утер со лба пот.

– Не знаю, что бы я без тебя делал… Ты извини, я погорячился.

– Я тоже беру свои слова обратно, – Катя смущенно поплевала на запыленные ладони. – Ладно, чего еще поломать, разогнуть? На тренировку я уже опоздала…

Работа закипела. Спиноза бегал вокруг песочницы и отдавал распоряжения. А Геракл могучей рукой сжимала верхушку будущей пирамиды.

– Нет, не так, – мальчик слегка поправил ее кулак. – Тут главное – угол.

– Какой еще угол? – удивилась Катя.

– Наклона, – объяснил Витя. – Это в пирамиде основное. – Он обмотал трубки веревкой. – Ну и, конечно, ориентация граней по сторонам света. В этом отношении нашей песочнице нет равных.

– Ага, – на всякий случай подтвердила Геракл. – Но, может, сделать ее повыше, пирамиду твою? Если ты тут жить собираешься.

Спиноза снисходительно улыбнулся.

– В пирамиде, Катя, не живут. В ней только спят. Вечным сном, – торжественно заключил он.

Девочка побледнела и испуганно отшатнулась.

– А что, кто-то умер? И хоронить будут здесь, не на кладбище? Ой, я лучше пойду…

– Останься, Катя, – тихо попросил мальчик. – Я тебе все объясню.

Геракл в нерешительности остановилась:

– Я еще уроки не сделала…

Она опасливо покосилась по сторонам, но гроба нигде не заметила.

Только из окна Чукигековой квартиры вдруг раздались мощные аккорды басовых клавиш, громкий детский плач и истерический женский крик:

– Ты меня в могилу сведешь, бездарь!

Письма Шампольона брату

. Послание первое

Александрия, 5 августа 1828 года.

Любезный брат мой и друг!

Итак, моя научная экспедиция прибыла в Страну пирамид, и наши корабли «Исида» и «Хатор» пришвартовались в Александрии.

Я поцеловал египетскую землю, впервые ступив на нее после многолетнего нетерпеливого ожидания. И немедля направился в Рашид, более известный как Розетта. На том самом месте, где был найден Розеттский камень, возблагодарил египетских жрецов за надпись, которая сыграла исключительную роль в расшифровке иероглифов.