Большое путешествие в Древний Египет

Много в этих краях необычного. Но более всего поражают воображение гигантские усыпальницы египетских царей. (…) Чем более приближаешься к пирамиде, тем менее заметен наклон ее граней, и кажется, что перед глазами вырастает огромная ровная стена. Если на современного цивилизованного человека эти гигантские сооружения производят столь ошеломительное впечатление, то можно себе представить, какое чувство восхищения вызывали они у древнего египтянина. (…)

Сомневаешься порой, что такое монументальное строение под силу воздвигнуть слабым человеческим рукам. Чудится, будто это огромный каменный сфинкс разбросал свои игрушки перед тем, как лечь отдохнуть на несколько тысячелетий. Но нет, любезный брат мой! Не в беспорядке разбросаны пирамиды по бескрайней песчаной пустыне. Все они построены по строгому плану на левом берегу Нила. Грани фараонских усыпальниц указывают, подобно компасу, север и юг, запад и восток. Стены выстроены под определенным наклоном. Здесь прослеживается какой-то умысел, но что сие означает, для меня пока остается загадкой. Молю Бога, чтобы Он дал мне сил и здоровья разгадать ее.

Глава 4. Кошка сдохла, хвост облез

– Так вот, Катя, – подытожил Спиноза, – загадка древних пирамид не разгадана до сих пор.

– Да уж, – Геракл мало что поняла из витиеватых научных объяснений. – Конечно уж…

– Правда, интересно? – обрадовался Спиноза. – А что такое пирамида как геометрическое тело?

– М-м-м, – неопределенно протянула Катя.

– Вот я недавно прочитал в журнале «Отдохни», какие эксперименты проводил один ученый. Он построил у себя в комнате пирамиду и стал в ней спать. И знаешь, как хорошо высыпался?!

Геракл пожала плечами:

– А меня без всякой пирамиды из пушки не разбудишь.

– Катя, как ты не понимаешь?! – Спиноза так разволновался, что у него запотели очки. – Ученый до этого страдал бессонницей. И потом, он лезвия точил.

– Какие еще лезвия?

– Обыкновенные. Которыми бреются. Как лезвие затупится, он его хвать – и в пирамиду картонную. Назавтра лезвие как новенькое.

В глазах девочки мелькнул интерес:

– Может, ножи так попробовать? Ножницы? А то мы с мамой знаешь как мучаемся…

– И попробуем, обязательно попробуем! – с энтузиазмом пообещал Витя. – Вот только достроим. Ну-ка, подержи опять.

Пока малыши таскали к стройплощадке ящики от ближайшего магазина, каркас был готов. И вскоре посреди двора поднялось странное сооружение. Из окна Чукигековой квартиры раздались звуки бравурного марша. Спиноза удовлетворенно отряхнул колени.

– Ну вот. Можно приступать к эксперименту.

Катя обошла пирамиду вокруг, окидывая работу хозяйским взглядом.

– А куда ножи совать будем? – вдруг озадаченно спросила она.

Тут только Витя обнаружил, что допустил серьезный инженерный просчет.

– Без окон, без дверей! – радостно запищали малыши.

Спиноза смущенно протер очки.

Не дожидаясь распоряжений главного проектировщика, Геракл одним ударом кулака проделала дыру в ближайшей стене. Оставалось только расширить вход.

– Готово! – объявила Катя. – Сейчас ножи принесу и ножницы. Слушай, а пилку маникюрную тоже можно?

– Конечно, – согласился Спиноза. – Только, пожалуйста, побыстрее. Я сгораю от нетерпения.

Но не успела Геракл сделать и двух шагов, как из своего подъезда показался рыдающий Чукигек. В вытянутой руке он нес за хвост черную кошку. Голова ее бессильно моталась из стороны в сторону.

– Не мучай животное! – подскочила к нему девочка. – Садист малолетний! Отпусти!

Чукигек поднял заплаканное лицо.

– Сдохла, – всхлипнул он.

Потрясенные малыши дружно заревели.

– Как это – сдохла? – опешила Геракл. – Она недавно живая была!

Спиноза молча подошел к Чукигеку и осмотрел кошку.

– Пульс не прощупывается, – констатировал Витя. – Дыхание отсутствует. К сожалению, медицина тут бессильна.

– А какая она была хорошая! – запричитал сквозь слезы Чукигек. – Несчастная такая, одинокая… Без семьи, без друзей… Дашь ей котлетку, она так обрадуется… Бедная киска!