Большое собрание мистических историй в одном томе

В тот день ближе к вечеру, как мне припоминается, я прибыл в гостиницу в компании мистера Френка Стекпула, моего знакомого, который все еще живет здесь, в Джексоне. Я встретил его, как только сошел с поезда, и пригласил пойти со мной сюда пообедать. Так как он холостяк, колебаний не последовало, и мы пошли. Сразу же после обеда мы встретили в лобби-баре еще одного человека, которого зовут Кассиус Л. Тернер, тоже из Джексона. Он-то и предложил сыграть в карты и пригласить еще двух джентльменов для полной партии. Я пригласил их всех пройти в мою комнату, а Стекпул и я пришли сюда заранее, чтобы приготовить все необходимое для вечера игры в покер.

Вскоре после этого прибыли господин Тернер и два других джентльмена. Одного из них звали Бейкер, а другой из них был Вольдемар Пил из Атланты, штат Джорджия. Полагаю, вам знакомо его имя, я на это и рассчитывал. Мистер Пил сейчас очень значительный человек. Он далеко ушел с тех пор, как мы не виделись. Если бы вы лучше знали этот город, вы бы поняли, что Стекпул и Тернер тоже очень важные персоны. Бейкер, который живет в Мемфисе, штат Теннесси, также хорошо известен в своем кругу.

Пил, как оказалось, был зятем Стекпула, чего я заранее не знал, и вообще все четверо были очень хорошо знакомы между собой. Я был представлен двум новоприбывшим господам, и мы начали играть в покер.

Мне трудно это объяснить, но, поскольку я был и хозяином, и новичком партии одновременно, мне везло, и я стабильно побеждал с самого начала. Мистер Пил проигрывал больше всех, и хотя на протяжении вечера он сидел, сжав губы, не проронив ни слова, было ясно, что он очень тяжело переживает свои значительные потери.

Вскоре после одиннадцати часов случился очень неприятный инцидент. Я никак не мог ожидать, что нахожусь в кругу не джентльменов. Больше остальных, как видите, я знал Стекпула, но и с ним мое знакомство было только случайным. Так вот, в тот момент, я припоминаю, начался джекпот. Во второй раунд я вошел с парой королей и парой четверок. Понадеявшись на счастливую руку, я сбросил четверки с нечетными и остался с парой королей в ожидании третьего раунда. Удача была на моей стороне. Мне достался не только третий король, но еще и пара восьмерок. Так что я полагал свои карты лучшими, и, когда в двух раундах все остальные сложили свои карты, поединок начался между Пилом и мной. Пил, я заметил, тоже скинул три карты, и все шло к тому, что я его побью. Я вынудил его вскрыть карты, и, когда он раскрылся, в его руках было четыре четверки! Понимаете? Он подобрал мои скинутые карты.

Желая уличить Пила при любом удобном случае, я сразу же объявил о своих подозрениях, поскольку как иначе обвинять соседа по карточной игре в мошенничестве, особенно здесь, на Юге? Возможно, так и было, по крайней мере, маловероятно, чтобы мои подозрения были ошибкой. Конечно, дилер мог случайно положить скинутую карту на стол, но весь вечер он раздавал карты последовательно, без путаницы. Подразумевая, что считаю все это не более чем ошибкой, я сразу же предложил передать внушительный выигрыш, который вообще-то принадлежал мне, в руки следующего победителя. Во время своей речи я приподнялся со стула, но не успел никто и слова сказать, как Пил через стол наклонился и ударил меня острым охотничьим ножом, который я даже не смог заметить у него в руках – настолько стремительными были его движения. Он ударил снизу вверх, по наклонной, и лезвие, войдя в мое тело прямо под ребро, разрезало правое легкое надвое. Я медленно упал поперек стола и в течение нескольких секунд кашлял, а затем почти бесшумно умер.

Сам момент перехода был до некоторой степени болезненным. Казалось, будто неотъемлемая часть меня – моя душа – вдруг резко, в одно мгновение, отделилась от той деформированной вещи, которая неуклюже лежала ничком среди беспорядка на столе; эта вещь называлась моим телом. И тело больше не шевелилось.

Потом то, что продолжало быть мной (хотя оно, конечно, отделилось от того, что было средством выражения меня, от моего тела), непрерывно осознавало происходившее и следило за тем, что случилось далее.

В течение нескольких мгновений стояла полная тишина. Потом Тернер хриплым напряженным голосом прошептал Пилу: «Теперь сам расхлебывай, ты, невообразимый дурак!»

Пил молча сидел, нож, который он машинально вынул из раны, все еще оставался в его руках, и то, что было моей кровью, медленно капало с него и постепенно высыхало, потому что падало на рассыпанную колоду карт. Затем, спокойно и без долгих разговоров, Бейкер взял ситуацию под контроль. На протяжении вечера он оставался очень спокойным и вел весьма сдержанную игру.

– Дело требует тщательной обработки, – произнес он медленно, – и, если вы последует моему совету, думаю, это можно превратить в простое исчезновение. Беллинджер приехал из Билокси. Его здесь не знают.

Затем, поднимаясь и концентрируя всеобщее внимание, он продолжал: