Большое собрание мистических историй в одном томе

Доблестный воин ничуть не сомневался, что чертова кутерьма была посягательством на его бедную душу, и потому безмерно обрадовался, избавившись от духа-мучителя. Ему снова пришлось отправиться с войском грозного Валленштейна на войну, в далекую Померанию, где он участвовал в трех кампаниях, не имея никаких известий от прелестной Эмилии, и выказал такую доблесть, что возвратился в Богемию уже во главе полка. Когда Фриц достиг Фогтланда и завидел замок Лауэнштайн, сердце у него заколотилось в тревоге: он не знал, осталась ли возлюбленная ему верна. Он велел доложить о себе как о старинном друге дома, не присовокупив никаких уточнений, и, согласно обычаям гостеприимства, двери перед ним тут же распахнулись. Как же всполошилась Эмилия, когда порог комнаты переступил предполагаемый изменник, Красавец Фриц! Нежная ее душа разрывалась между радостью и гневом. Она решила не удостаивать Фрица благосклонным взглядом своих прекрасных глаз, но каких усилий стоило ей их обуздать! Три года она не переставала задавать себе вопрос, следует ли забыть своего безымянного возлюбленного, нарушившего, судя по всему, обет верности, и именно поэтому постоянно держала его в мыслях. Перед ее взором вечно стоял его образ, а особым покровителем Фрица оказался бог Морфей: с тех пор как возлюбленный скрылся из виду, Эмилия потеряла счет снам, в которых он представал невиновным или заслуживающим прощения.

Статный полковник, чье почетное повышение в чине несколько поколебало строгие принципы хозяйки дома, скоро нашел случай поговорить с Эмилией наедине и проверить, так ли она холодна, как кажется. Он поведал ей о страшном приключении, к которому привела попытка бегства, а Эмилия чистосердечно призналась в том, что подозревала его в измене. Любящие сошлись на том, что пора расширить круг тех, кто посвящен в их тайну, включив в него матушку Эмилии.

Достойная дама была одинаково ошеломлена как открытием потаенной сердечной привязанности хитрой Эмилии, так и species facti[38] неудавшегося похищения. Она признала, что их любовь прошла через суровое испытание, и единственным, что ее отталкивало, оставалось отсутствие имени. Однако, услышав от дочери, что гораздо разумней избрать в женихи мужчину без имени, нежели имя без мужчины, мать не нашла что возразить против этого аргумента. А поскольку никакого графа она до сих пор не присмотрела, а тайный контракт возлюбленных уже созрел для подписания, материнское благословение было дано. Красавец Фриц обнял свою прелестную невесту, церемония бракосочетания прошла безоблачно, и протеста со стороны призрачной монахини не последовало.

1786

Вашингтон Ирвинг

(1783–1859)

Жених-призрак

Рассказ путешественника

Тот, для кого весь в яствах стол стоит, Тот, мне сказали, недвижим лежит! Вчера при мне он в горнице прилег, А нынче стлал ему седой клинок.

Сэр Эджер, сэр Грэм и сэр Грей-Стил

Пер. с англ. А. Бобовича

На вершине одного из нагорий Оденвальда, дикой и романтической области в южной части Германии, лежащей близ слияния Майна и Рейна, в давние-давние годы стоял замок барона фон Ландсхорта. Теперь он пришел в совершенный упадок, и его развалины почти полностью скрыты от взоров буковыми деревьями и темными соснами, над которыми, впрочем, еще и поныне можно видеть сторожевую башню, стремящуюся, подобно своему былому владельцу – его имя я назвал выше, – высоко держать голову и посматривать сверху вниз на окрестные земли.

Барон был последним отпрыском великого рода Каценеленбоген[39] и унаследовал от предков остатки угодий и их тщеславие. Хотя воинственные наклонности предшественников барона и нанесли непоправимый урон фамильным владениям, он тем не менее старался поддерживать видимость былого величия. Времена были мирные, и германская знать, покидая свои неуютные замки, прилепившиеся к горам, точно орлиные гнезда, строила себе более удобные резиденции в плодородных долинах. Барон, однако, гордо отсиживался наверху, в своей маленькой крепости, поддерживая с наследственным упорством старые родовые распри и вражду, завещанную ему прапрадедами, и находясь по этой причине в дурных отношениях с некоторыми из своих ближайших соседей.