Бомарше

Этот Перейра был шустрым молодым человеком, соблазнившим дочь одного банкира; отец не позволил ему загладить вину перед девицей, и над юношей нависла угроза тюремного заключения, которому он предпочел добровольное изгнание. Благодаря Бомарше Перейра получил разрешение вернуться во Францию, чтобы обнять умирающую мать.

В Бордо Пьер Огюстен вступился за председателя тамошнего парламента Дюпати, ставшего жертвой интриг судей, и за одного банкира, которому грозило разорение, а также щедро вознаградил спасителя юнги, упавшего с одного из принадлежавших ему кораблей.

Он всячески помогал своим собратьям по перу и театральной братии, в частности, выхлопотал у Морепа должность историографа для Мармонтеля. А интенданту королевских зрелищ и увеселений г-ну Папийону де Лаферте он порекомендовал молоденькую и хорошенькую актрису мадемуазель Мельянкур, мечтавшую петь в Итальянском театре: «Передаю на ваше попечение эту прелестную певицу с хорошими музыкальными данными, горящую желанием стать актрисой; ко всему прочему она умна и из хорошей семьи; покровительство ей может сделать честь любому просвещенному человеку, готовому взять на себя этот труд».

Будучи другом молодых писателей, Бомарше, несмотря на многочисленные заботы, правил их рукописи и поддерживал материально, порой оказывая весьма существенную помощь. Так, например, Дора получил от него меньше чем за год 8400 ливров, которые скрасили остаток жизни этого, ныне совсем забытого поэта. Гюден де ла Ферльер, секретарь-казначей Бомарше и брат Гюдена де ла Бренельри, вел учет денег, которые ссужал его хозяин, заведя для этой цели книгу неплатежеспособных должников. Записи в ней весьма красноречивы, мы находим там, к примеру, имя Бакулара д’Арно, одного из давнишних противников Бомарше, которых он разделал под орех в своих мемуарах, направленных против Гёзмана. Этот человек, оклеветавший его когда-то, ушел из жизни, не уплатив своему кредитору долг в 3600 ливров. Такая же история произошла и с создателем революционного календаря Фабром д’Эглантином. Расчетливый, как того требовала его должность, казначей Гюден, как мог, ограждал Бомарше от бесконечного потока просителей, наслышанных о его богатстве и щедрости, слава о которой распространялась, словно круги на воде. Все просьбы Бомарше тщательно изучал, а потом лично писал ответ — порой уклончивый, порой умилительный, а порой великодушный.

«Мне сказали, что вы очень богаты, — писал ему кавалер де Сен-Мартен, командир аквитанского полка, расквартированного в Сен-Бриё. — Прекрасно! Разница меж нами в том, что я совсем не богат и двадцати пяти луидоров вполне хватило бы, чтобы сделать меня таковым. Итак, по совести, чтобы все было так же прекрасно, как вы говорите, вы должны прислать мне эти двадцать пять луидоров, я верну их вам через год, слово благородного человека. Я вижу, как вы смеетесь и говорите: „Что это еще за сумасшедший?“ Но почему? Что в этом обращении такого удивительного? Что я никогда вас не видел? Ну так вы тем более должны помочь мне хотя бы за мою веру в то, что ваша щедрость столь велика, что вы можете дать двадцать пять луидоров нуждающемуся в них незнакомому вам человеку».

Пораженный оригинальностью этой просьбы Бомарше выслал Сен-Мартену деньги. Но в другой раз он отказал в точно такой же сумме кавалеру де Риваролю, брату писателя; тот решил отомстить за родственника и сочинил пародию на рассказ о Ферамене, чтобы выставить Бомарше в смешном виде, но последнее слово в этой истории все же осталось за Пьером Огюстеном, который оказал поддержку г-же де Ривароль после того, как ту бросил муж. «Если бы я не был добрым и справедливым от рождения, я все равно стал бы таким», — писал он г-же де Ривароль, посылая ей деньги, на что та ответила: «Я искала человека, а нашла бога».

Бомарше оказывал помощь не только униженным и неимущим, порой его великодушием пользовались и знатные особы, но наученный горьким опытом общения с герцогом де Шоном, он умел обуздывать подобные порывы щедрости. Графу де Лораге, который просил у него 100 тысяч франков на поправку здоровья в деревне, Бомарше ответил нравоучением, столь возмутившим просителя, что он отомстил за себя с помощью памфлета. Некоторые люди почему-то считают, что все вокруг обязаны оказывать им услуги, причем без всякой ответной благодарности с их стороны. Когда должники слишком долго тянули с возвращением денег, Бомарше им порой напоминал об этом письменно, и в 1783 году ответом ему одновременно стали раболепные извинения маршала Люксембургского и угрозы от виконтессы де Шуазель, против которой ему пришлось принимать официальные меры.

«Если вы таким образом позволили себе пренебречь достойными методами, — писал он ей, — не стоит удивляться, госпожа виконтесса, что для выяснения наших отношений осталась лишь суровая судебная процедура».