Бомарше

Разохотившись после столь явного успеха, друзья-банкиры нацелили перо Мирабо на новую авантюру: на этот раз Паншо решил сыграть на понижении курса акций добропорядочной фирмы, пекущейся об общественных интересах.

Известные инженеры из Визиля братья Перье задумали провести воду в дома парижан, использовав для этой цели «пожарный насос». С его помощью они собирались накачивать воду из Сены в специальный резервуар, установленный на холме Шайо. В техническом плане данное предприятие было организовано наилучшим образом, и насос братьев Перье прослужил аж до Второй империи, до тех самых пор, когда Османн начал строить водопровод, действующий и поныне. Парижане отнеслись к идее инженеров Перье вполне благосклонно; акции их компании быстро поднялись в цене — при номинале в две тысячи ливров стали продаваться на бирже по четыре тысячи.

Стартовый капитал братья Перье нашли при помощи Бомарше: тот проникся их идеей, вложил в компанию часть собственных свободных средств и стал ее распорядительным директором. Посему появление памфлета Мирабо под названием «Об акциях Компании по распределению воды» было встречено Бомарше более чем неодобрительно. Выступление Мирабо привело к падению на пятьдесят процентов стоимости акций компании, что позволило Паншо, игравшему на их понижении, хорошо на этом нажиться. Генеральный контролер финансов Калонн, который поддерживал проект, потерял из-за этой махинации большие деньги и призвал Бомарше дать публичный ответ на инсинуации Мирабо.

Бомарше выступал в этом деле не только как крупный держатель акций и функционер компании, но и как человек, радеющий об общественных интересах, ведь речь шла об улучшении условий жизни парижан. Поскольку все его прежние мемуары били точно в цель, можно было предположить, что и на этот раз он разнесет своего соперника в пух и прах.

Статья Бомарше в защиту Компании по распределению воды вроде бы была ничем не хуже других его творений подобного жанра: приводимые в ней доводы отличались взвешенностью и основательностью, да и писалась статья исключительно ради того, чтобы опровергнуть ошибочные и тенденциозные заявления. Но в какой-то момент естество Бомарше, как обычно, взяло верх над серьезностью, которая приличествовала изложению весьма специфических финансовых проблем; он решил, что каламбур сомнительного вкуса поможет ему быть более убедительным.

«Когда-то, — писал он, — гневные обличительные речи называли филиппиками. Может быть, однажды какой-нибудь шутник назовет критические высказывания подобного рода мирабелями по имени графа де Мирабо. который mirabilia fecit».

Возможно, Мирабо и проглотил бы эту шутку, если бы Бомарше на том и остановился, но он стал упрекать Мирабо в продажности и рассказал о сделке последнего с двумя банкирами, чьим интересам послужило его перо. Этого Мирабо простить не мог, он обрушился на Бомарше со всей яростью, на какую только был способен. Почти забыв о Компании по распределению воды, он буквально вцепился в глотку автору «Женитьбы Фигаро»: весьма тенденциозно представив некоторые факты биографии Бомарше, он припомнил излишнюю вольность его произведений и выпады против существующего государственного устройства, а под конец обвинил в подозрительных связях с Тевено де Морандом.

Казалось бы, Бомарше легко мог отвести от себя все эти ужасные обвинения. А Мирабо не стал бы так на него набрасываться, если бы не хотел отомстить за старую обиду, которая выплыла наружу лишь значительно позже.

«Граф де Мирабо, — читаем мы у Гюдена, — жил исключительно в долг; однажды он явился к Бомарше; до этого они знали друг друга только понаслышке; меж ними завязалась оживленная и остроумная беседа; наконец, граф с легкостью, присущей людям, постоянно живущим в долг, попросил у Бомарше взаймы 12 тысяч франков. Бомарше отказал ему в той шутливой манере, которая всегда была ему свойственна. „Но ведь вам совсем не трудно дать мне эту сумму“, — заметил граф. „Верно, — ответил Бомарше, — но поскольку нам с вами, господин граф, все равно придется поссориться в тот день, когда наступит срок погашения долга, то я предпочитаю сделать это сегодня, в этом случае я сохраняю свои 12 тысяч франков“».

Возможно, было бы разумнее найти общий язык с Мирабо, дав ему взаймы, но Бомарше недооценил тогда своего противника. К тому же у него было оружие против него — переписка Мирабо с Тевено де Морандом; в ней содержались сведения, компрометирующие Мирабо, чье положение осложнилось еще и тем, что разгневанный на него Калонн собирался обратиться к королю с просьбой подписать указ о его заключении в тюрьму, но в последний момент передумал и предпочел избавиться от памфлетиста, услав его с поручением за Рейн.

Между тем, несмотря на имевшиеся у него на руках козырные карты и поддержку министра, Бомарше, к всеобщему изумлению, отказался от нанесения ответного удара.

До сих пор остается непонятной причина его молчания, так сильно подорвавшего его репутацию.