Бомба для Гейдриха

Эсэсовцы бросают в подземелье связки гранат, церковь сотрясается до самого основания.

(«После ожесточенной перестрелки удалось спуститься по приставной лестнице вниз, в подземелье, шутц СС Штурману, Йенату, Кулиберте, Манну, Берингу и Куммеру. Они продвигались по совершенно незнакомым, темным, затопленным водой катакомбам, преодолевая сопротивление противника. Рекомендую их к награде крестом II класса за военные заслуги», — заключит потом Далюге свои представления генералу полиции Штрекенбаху.)

«При подавлении сопротивления противника в условиях подземелья были тяжело ранены еще два военнослужащих СС. На дне склепа лежали тела четырех агентов-парашютистов, лишивших себя жизни выстрелом в голову. Они опознаны. Затем в катакомбах были обнаружены продовольственные припасы, одежда, белье, матрацы, одеяла и другие предметы первой необходимости...» — продолжает Франк свое срочное донесение.

Прежде чем сесть в автомобиль, чтобы как можно скорее добраться до телетайпного центра и додиктовать сообщение в адрес своего вышестоящего начальства — протектора, но предназначенное высшему руководству третьего рейха, он приказывает устроить перед церковью соответствующий «заключительный акт».

На тротуаре расстилают вытащенный из алтаря ковер. На ковре укладывают в ряд семерых мертвецов.

Франк, группенфюрер СС, принимает свою обычную позу: широко расставляет ноги в высоких сапогах, поправляет фуражку и подбоченивается. Вот это я. А там они. Фотограф гестапо поклонится и щелкнет. Одно фото господина статс-секретаря в качестве победителя — по крайней мере на фотобумаге — готово.

Однако трагедия тех семерых закончилась еще раньше, до этого «заключительного акта». Но они не могли завершить то, что было не только их трагедией. О продолжении объявляет последняя фраза телетайпного донесения Франка: «Все эти предметы доказывают, что о преступниках заботился широкий круг их пособников».

Вечерние радиопередачи 18 июня 1942 г. сообщают: «Доводится до сведения населения, что прием данных, касающихся покушения на обергруппенфюрера СС Гейдриха, прекращен».

Однако не прекращается время взведенных курков, время Гейдриха. Хотя он мертв, но все же достаточно тех, кто нажимает боевую пружину и определяет направление смертоносных пуль. До Гейдриха, во времена Гейдриха, после Гейдриха — против всех.

...«Прежде чем приступить к операции в Лежаках, комиссар Клагес запросил Прагу о согласии и одобрении. Ответ пришел через 12 часов. Потом комиссар Клагес и старший секретарь Ленэ, состряпавшие все это дело в строгой тайне, беспрерывно разговаривали по телефону с воинскими учреждениями и шутцполицией. Клагес стоял за то, чтобы вся деревня взлетела на воздух, а для этого требовались войска. Технические трудности разрушили этот план, и потому было решено поселок просто сжечь. Ленэ предложил оставить жителей в домах, а затем поджечь селение. 24 июня 1942 г. в полдень все отправились в Лежаки, лишь несколько человек остались в управлении», — показывал перед народным судом в Хрудиме в октябре 1945 г. сотрудник пардубицкого гестапо Шульце.

В полдень 24 июня 1942 г. из пардубицкого отделения гестапо по Хрудимскому шоссе в Лежаки выехали почти все сотрудники. А с ними третий запасной батальон шутцполиции из Колина.

Однако прежде чем они добрались до места, адъютанту Далюге гауптштурмфюреру Клукгогну вручен срочный пакет для господина протектора от К. Г. Франка.