Бомба за пазухой

Раздумывая над делами, Алексей отдавал себе отчет, что его впечатление поверхностное. Он не знает всей подоплеки данного дела, ему трудно сразу судить. Да и не для этого ему велено ознакомиться с делами. Его задача – продолжить работу по выявлению врагов, работу по выявлению связей с врагом, с вражеской разведкой или организациями изменников Родины. Главное, теперь быть в курсе, запомнить основную информацию и выполнять задания в рамках того или иного оперативного мероприятия. Пока он «ведомый» в этой работе на новом месте. А вот и дело Самохина, на котором Брагин велел заострить свое внимание.

Брагин все утро сидел в комнате ВЧ связи, дожидаясь разговора с Москвой. Алексей понял, что майор освободится не скоро, и пошел искать Жукова. Он прошелся по подразделениям, вглядываясь в лица морских пехотинцев. Кто-то занимался хозяйственными работами, кто-то тренировался в преодолении полосы препятствий. Даже строевой подготовкой занимались. День выдался сухой, теплый, и совсем бы не верилось, что идет война, если бы не далекая артиллерийская стрельба. Да, так было и в госпитале. В хорошее верилось легко, в то, что война вдруг кончилась и наступил мир. Эти мысли пришлось гнать из головы. Зыков стал думать о том, что эти люди скоро пойдут в бой, тяжелый бой. И будет много убитых и раненых.

Неожиданно среди группы бойцов, сидевших среди сложенных бревен и отдыхавших после тренировки, Алексей увидел знакомое лицо. Так это же Самохин! Высокие скулы, разрез глаз, густые брови, носогубные складки. А ведь как он в жизни отличается от фото! Вот он шутит с другими солдатами, закуривает. Он курит? А ведь по документам Самохин бывший цирковой борец. «Хотя закуришь тут», – подумал лейтенант, замедлив шаг и продолжая наблюдать за бойцом.

Алексей отошел к стопке старых шпал и остановился. Он смотрел на Самохина и пытался определить, обоснованы ли имеющиеся в его деле подозрения. А подозрения были ни много ни мало о присвоении чужой личности, а может, и более того. Настоящий Самохин, борец, якобы пропал без вести в Сибири во время пожара, когда горела тайга и жители нескольких сел спасались от огня, бросив почти все нажитое и скот. И у НКВД появились подозрения, что за Самохина себя выдает Митрофан Огульнов, сын кулака с Дальнего Востока. Только вот беда в том, что раскулаченный Огульнов с семьей и несколькими другими семьями раскулаченных оказались в воде во время наводнения, когда разлился Амур. Были погибшие и пропавшие без вести.

Причинами подозревать в подмене были показания двух человек. Один из раскулаченных, по фамилии Соленов, якобы видел, как Митрофан Огульнов уплывал, держась за бревно, и потом выбрался на берег. Вторым свидетелем стал боец бригады по фамилии Шубников. Он был родом из тех же мест, где жили Огульновы, и хорошо знал Митрофана в детстве и юности. Он мельком увидел Самохина в строю маршевой роты и сразу донес на него. Правда, сам он погиб в бою, а из его показаний следует, что Митрофана Огульнова он с юных лет больше никогда не видел. Ясно, что опознать в сорокалетнем мужике приятеля юности сложно, тем более увидев лицо мельком и на расстоянии. Смущало и то, что Соленов тоже погиб во время нападения банды Семенова на колхозный поселок. И тела его на месте пожара не нашли или не смогли опознать.

Неожиданно Самохин повернул голову, увидел лейтенанта и весь как-то напрягся. Глаза его стали темными, как омуты, в них таились злоба, ненависть. Зыкову даже показалось, что боец готов был вскочить и кинуться на него с кулаками. Или не только с кулаками. Алексей поспешно отвел глаза, сделав вид, что стоит возле штабеля шпал просто так. Через пару минут он не спеша отправился в сторону медсанбата. Он успел мельком бросить взгляд на бойцов. Самохин на него больше не смотрел. Как будто и не было этого взгляда с читавшейся в нем ненавистью. «Может, мне показалось все это, – с сомнением подумал лейтенант. – Солнце в глаза светило, поморщился, потому что стер ноги в сапогах и рана на ноге не дает покоя, заставляет морщиться»…

На складе вещевого довольствия Алексея встретили две девушки. На том, чтобы получить и флотское обмундирование тоже, как было положено для прохождения службы в бригаде морской пехоты, все же настоял Брагин. Мало ли какая возникнет ситуация. Возможно, что в оперативных целях придется и в морскую форму переодеваться. Главное – никогда не выбиваться внешне из общей массы военнослужащих бригады.

– Ой, какой молоденький лейтенантик, – прощебетала одна из девушек с волнистыми светлыми волосами.

– И, наверное, неженатый, – добавила вторая девушка с короткой прической и пышной грудью.