Бомж (СИ)

— Я сейчас, как раз, на дачу еду. С утра с охраны позвонили, сказали, что с сигнализацией что-то случилось, просили подъехать, скоро техник должен приехать, оборудование посмотреть, а потом я уже к Олегу в госпиталь съезжу.

— Так Олеся, смотри, как удачно получилось. Давай ты ключи с собой возьмешь, а в машине или на даче должны быть мои документы на машину. Если они там, то ты их посмотришь, и отдашь мне машину, а я тебя до госпиталя довезу, хорошо.

— Хорошо, Коля.

— Ты же сама сказала, что я не Коля. Я Паша, паша Громов.

— а почему прошлый раз Николаем назвался?

— Стыдно было, не в форме я совсем был, в штопоре полнейшем.

— Ладно, уговорил. Сейчас я продукты соберу и поедем.

Все-таки, автомобиль — великое изобретение человечества. Тащится через весь город, с пересадками, загруженным сумками с едой для раненого Олега — удовольствие из разряда сомнительных. Тем более, что Олеся поручила переноску тяжелых пакетов мне. Но, рано или поздно любое удовольствие заканчивается. Закончилось и наше путешествие. Я почтительно шел за хозяйкой, изображая незнание дороги, громко пыхтя и обливаясь потом.

Естественно, что никаких техников охраны возле дачного домика мы не встретили, поэтому спокойно открыли калитку, Олеся вошла в дом, подозрительно оглянувшись на меня, набрала код на ящике охранной сигнализации, только после этого разрешила мне входить в дом и нести сумки на кухню. А буквально через пару минут в калитку заснулась пожилая женщина, оказавшаяся соседкой, которая, поминутно оглядываясь на меня, начала долгий рассказ, о том, как на участок постоянно приезжала милиция и бедная женщина не могла уснуть до самого утра. Минут через двадцать Олеся выдавила соседку за калитке, после чего погнала меня в погреб за картошкой — нужно было приготовить гарнир для ее благоверного. Погреб в дачном домике практически ничем не отличался от тысяч подобных хранилищ на территории бывшего союза, кроме одного момента — кроме деревянного стеллажа с банками варений и солений, ямы с картошкой и прочими свеклами –морковками, одна из стенок погреба представляла собой не плотный слой глины, а, поддернутое ржавчиной, подобие металлической двери. Я попытался немного расковырять глину по бокам от стального листа, но ничего не добился, а продолжать любопытствовать означало оставить слишком заметные следы.

— Я думала, что ты там уже уснул, или? Погоди. — Олеся шагнула ко мне, и старательно втянула воздух носом, а я не преминул сделать тоже самое — шагнул еще ближе и, ткнувшись лицом в шею девушке, погрузился в облачно легкого парфюма.

— Дурак! Что-ты делаешь?! — Олеся отскочила от меня, густо покраснела и стала судорожно стискивать неглубокий вырез платья на груди.

— А что? Или ты меня обнюхивала, потому, что решила, что я в погребе домашнее вино все выпил? — догадался я, по лицу хозяйки поняв, что угадал.

— Ну, не обижайся, просто. Ты же сам рассказывал…

— Я у друзей и знакомых водку и вино, а также деньги не ворую. Ладно, проехали, пошли, мою машину откроем.

— А она точно — твоя? — Чувство вины передо мной вновь сменилось на подозрительность.

— Точно. Вот на эту кнопку нажми. — Я дождался щелчка центрального замка, после чего открыл багажник и ткнул пальцем в горку одежды, лежащей в углу: — Я думаю, что здесь мои документы найдутся.

Все было на месте — и служебное удостоверение, и водительские «права» и технический паспорт на машину, поэтому, я, по-хозяйски забрал у девушки ключи и, с некоторым содроганием, включил зажигание. «Ниссан» не подвел — двигатель мощно взревел, панель приборов подсветилась зеленым.

— Так ты что, отсюда голым ушел? — Олеся покопалась в одежде и теперь трясла моими, уверен, трусами.

— Ну, не совсем. У меня плавки были, я в них на речку вашу пошел, там с кем-то познакомился, ну и понеслась душа в рай. Короче, на дачу я не вернулся. Олеся, если можно, давай не будем об этом говорить. Мне итак неприятно, что ты обо мне узнала, что я запойный… — я резко отвернулся и отошел в сторону, за машину, не желая продолжать разговор с любопытной девушкой. Олеся ушла готовить обед, через некоторое время на участок заявились да типа в спецовках, назвавшиеся техниками из вневедомственной охраны, поэтому я временно выпал из зоны внимания Олеси, в результате чего нашел нечто любопытное. Примитивная садовая скамейка, состоящая из двух, вкопанных в землю, бревен и переброшенной между ними доской, оказалась не совсем скамейкой. Одно из бревен имело несколько сквозных дырок, откуда несло прохладой и запахом земли. Судя по всему, это было не бревно, а труба вентиляции погреба, который располагался примерно в том месте, где была металлическая дверь.