БондиАнна. В Россию с любовью

Стоять на месте было невыносимо, поэтому я просто пошла по улице, надеясь, что на ходу мысли прояснятся, и решение найдётся. Радовало одно: на Форуме я, похоже, наелась на неделю вперёд. Хотя бы голодной смерти можно было не бояться. К тому же в сумочке предусмотрительно лежал сэндвич, завёрнутый в салфетку.

Кто бы мог подумать, что в любимой сумке я однажды буду нести бутерброд, который умыкнула с фуршета.

Эту белую сумочку от Chloé я купила в Москве, когда закрыла сессию на «отлично». Хотелось верить, что сейчас она принесёт мне удачу. Или хотя бы спасёт от дождя.

С неба начали падать первые капли. Они громко разбивались об асфальт. Люди ускорялись, открывали зонтики, поднимали кейсы над головой и спешили по домам.

Дом. У меня не осталось места, о котором можно было бы сказать банальное «Home, sweet home». Некуда было вернуться после непростого дня, чтобы снять костюм, помыться, сесть на диван, вытянув ноги, и почитать Достоевского. Негде закрыть окна, когда пойдёт дождь, чтоб не залило пол. Негде смотреть на непогоду, укутавшись в плед с чашечкой дымящегося чая.

Даже зубы не почистить! Как это вообще возможно, чтобы человек в наше время не мог просто почистить чёртовы зубы!

Может, позвонить кому-нибудь и напроситься переночевать? Я мысленно перебирала варианты. Кристине? Она говорила, что собирается со своим парнем за город на несколько дней. Тонку? Но это приятель Алекса, а не мой. Ему придётся всё рассказать, а я не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы даже начать говорить о событиях этого утра. К тому же, Тонк наверняка сразу бы перезвонил Алексу. Никогда не любила этого парня!

Тогда кому? Я с ужасом осознала, что список возможных помощников исчерпан. Людей, к которым я могла бы обратиться в сложной ситуации, просто не было. Живя с Алексом, я не задумывалась о том, что практически ни с кем не общалась. Нам двоим никто не был нужен. Теперь я понимала, в какую ловушку сама себя загнала.

От этих мыслей я в полной мере ощутила своё одиночество. Слёз не было, я вообще никогда не плакала. Мрак произошедшего утром вернулся с удвоенной силой.

Улицу осветила молния, следом раздался ошеломляющий раскат грома. Дождь превратился в ливень.

Прямо библейский потоп.

Резко похолодало, и мой старый друг озноб поспешил вернуться.

Я забежала под козырёк у ближайшего магазинчика. Это оказалась уже закрытая антикварная лавка. Тротуары опустели за секунды, остался лишь нескончаемый поток машин, фонари которых желтели сквозь пелену воды размытыми пятнами.

Может, вернуться на знакомую скамейку напротив дома в Гибсон-Гарденс? Хотя зачем? С таким же успехом можно спать прямо здесь. А может…

Не так давно я читала статью про тщетную борьбу правительства Лондона с бездомными, устраивающими под мостами целые поселения.

Там хотя бы сухо.

Сумочка Chloé — не лучшая замена зонту, но другой у меня не было.

Спасибо, что кожаная.

Я выскочила из-под козырька лавки и побежала в сторону моста «Ватерлоо». Он был ближайшим к «Элизабет-холлу», каких-то пять минут пешком, а бегом и того быстрее. На полпути меня одолевали сомнения.

Ты что, действительно собираешься ночевать под мостом?

Возможно, это была не лучшая идея. Я понятия не имела, как меня встретят люди, живущие на самом дне. Но вряд ли дома с Алексом было безопаснее.

Придётся справиться и с этим. Домой я не вернусь — это решено! Просто ещё одно испытание. Мало ли их было!

Казалось, на улице осталась только я. Каблуки звонко цокали по мокрому бетону. Ноги в промокшей насквозь обуви неприятно скользили. На коже появились мозоли, натёртые пальцы адски болели при каждом шаге, ещё через минуту хлюпающие туфли стали ужасно раздражать. Забежав под металлические балки моста «Ватерлоо», я первым делом скинула с ног чёрные лодочки.

Не лодочки, а настоящие лодки. И, судя по всему, готовые затонуть!

Там, где бетонная конструкция моста вырастала из земли и уходила в сгущающуюся темноту, я увидела с десяток людей, укутанных в драные лохмотья. На ком-то были и брюки, и юбка одновременно, на другом — коричневая шуба в проплешинах и, кажется, блевотине. Перчатки без пальцев, вытертые шапки, прохудившиеся ботинки — похоже, не из одной пары — и драные длинные шарфы, обматывающие шеи.

Прямо как в кино.

На календаре был апрель, но под мост весна как будто не добралась. Здесь все двенадцать месяцев в году была зима — мягкая, сухая, но покрывающая душу толстой коркой льда.