БондиАнна. В Россию с любовью

Как бизнесмен Николас внушал безусловное восхищение. У него был высочайший уровень интеллекта, незаурядная смекалка и смелость. Свой хедж-фонд он придумал и поднял с нуля, непрерывно обрастая связями и привлекая всё больше и больше инвестиций.

Я быстро разобралась в новой работе. Принцип был простой. Допустим, какая-то компания, например, китайская, занимающаяся биотехнологиями, хотела выйти на европейский рынок и получить инвестиции через продажу акций. Если просто предложить их на бирже, покупать никто не будет. Тут-то и включался хедж-фонд Мичели. Он выводил китайскую компанию на рынок на Франкфуртской бирже, организовывал ей роуд-шоу — презентацию в Германии и Швейцарии, где жили основные инвесторы — и продажа акций этой компании становилась не только реальной, но зачастую и весьма привлекательной. В среднем, Николас увеличивал их стоимость процентов на двадцать — двадцать пять.

В мои обязанности входил поиск потенциально заинтересованных компаний по всему миру. Я предлагала им выйти на биржу через хедж-фонд Николаса и вела переговоры. Писала по сотне писем в день и общалась по телефону с десятками директоров и их заместителями. Знание нескольких языков и умение быстро наладить контакт с кем угодно — даже с самым капризным и неприятным потенциальным партнёром — быстро сделали меня правой рукой Николаса.

Работа самого Мичели заключалась в приобретении и поддержании нужных контактов, через которые он и продвигал своих клиентов.

В офисе Николас появлялся ближе к обеду и часа за четыре разбрасывал накопившиеся дела. Основная техническая нагрузка лежала на его партнёре Томасе. Это был высоченный нигериец с американским паспортом. Его главной задачей было выгодно продать акции свежеиспечённых партнёров на биржевых торгах.

Томас с Николасом делили один кабинет, откуда постоянно доносились крики и ругань. У нигерийца был непростой характер. Сотрудники фонда предпочитали сводить общение с ним к минимуму. А Николас был легковозбудим — его мальтийская кровь и безо всяких стимуляторов непрерывно кипела. Так что в их кабинете регулярно искрило и взрывалось. Однако Николас работал в паре с Томасом уже с десяток лет, и ни о каком расставании речи ни разу не заходило.

Все самые важные разговоры происходили в ресторанах, барах и клубах. Поэтому практически каждый вечер Николас исчезал из офиса, чтобы выполнять свою часть работы — заводить полезные связи в неформальной обстановке. В семь Николас уже ужинал в каком-нибудь фешенебельном ресторане, где собирались сильные мира сего, а потом перебирался в модный клуб вроде «Трампа» или «Мовида».

Довольно быстро Николас взял за правило брать меня с собой в эти вылазки. Согласно его теории, финансовые проекты сами по себе не были привлекательными. Однако когда он, как бы между прочим, являлся под руку с красивой девушкой, которая профессионально участвовала в деловой беседе, шансов договориться становилось гораздо больше.

Конечно, Николас мог бы ходить на тусовки и со своей женой, молоденькой — даже на год младше меня — русской девушкой по имени Надежда. Однако сама Надежда не особо стремилась участвовать в светской жизни мужа. Во-первых, у них был ребёнок — мальчик трёх лет, которого она не любила надолго оставлять с няней. А, во-вторых, каждый совместный выход с Николасом подтверждал неприятную истину: он направо и налево изменял жене. Даже в её присутствии мой босс мог спокойно посадить себе на колени приглянувшуюся красотку. Я знала, что у Надежды тоже был любовник, а их брак с Николасом держался лишь на двух вещах: общем ребёнке и нежелании что-то менять. Обоих это устраивало, как и то, что на тусовки с Николасом ходила я.

Для меня же, несмотря на всю любовь к общению, бесконечные ужины и коктейли, часто заканчивающиеся на рассвете, были настоящим физическим испытанием. Ведь я, в отличие от босса, каждое утро приходила в офис не позднее одиннадцати. Однако опыт, который я получала, находясь рядом с Николасом, был бесценным. Мой талант окружать себя полезными людьми расцвёл в полную силу. Я узнавала, запоминала, впитывала то, чему не учат в университетах, о чём не пишут в книгах. А Николас был лучшим учителем.

Тёмные круги под глазами — смешная плата за такую возможность.

— Я заказал столик в «Бурджи», но опаздываю. Можешь пойти туда и занять, чтоб не отдали? — попросил Николас по телефону.

Я работала у него уже больше полугода, и каждую среду — а сегодня была именно среда — мы ходили в лаунж-бар «Бурджи». Это было популярное заведение, резерв столика в котором требовал депозита в пару тысяч фунтов. Без резерва в «Бурджи» было не войти. И даже при его наличии гости, не пришедшие до одиннадцати, теряли право занять стол.

Я жила на той же улице — Тёрло-стрит — где находился «Бурджи», в 5 минутах ходьбы, поэтому решила подержать столик до приезда босса, а потом вернуться домой отдыхать. Сил на очередную бессонную ночь просто не было — я валилась с ног от усталости.