Бонсаи

— «Стретчер»? — говорит он. — Я не только знаю о существовании этой фирмы, но ко мне даже обращался их человек. Да так, ерунда, жалкие потуги! Полунамеки. Видимо, только хотели прощупать почву. Я сделал вид, что не понимаю, что он от меня хочет, и мой собеседник не стал настаивать.

— И кто же, интересно, к вам приходил?

— Никто! Это был телефонный звонок. Мне было сказано примерно следующее: «Доктор Аргу! Фирма „Стретчер манюфактюрин компани“ организует в конце этого месяца в Париже симпозиум, на который мы бы хотели вас пригласить, учитывая весомую значимость ваших работ…» Мне захотелось узнать побольше об этой фирме. Напрасный труд! Мой собеседник на все мои расспросы твердил, что они были бы польщены, если бы я согласился выступить… И должен сознаться, я едва не согласился. Вы спросите — почему? Да потому, что французские медицинские журналы только что рассказали о новой технике снятия фантомных болей, разработанной специалистами фирмы «Стретчер». Можете представить, как я разволновался. Если, не приведи Господь, информация подтвердилась бы, то все мои опыты по снятию устойчивой боли оказались бы вчерашним днем.

— Вы не могли бы немного прояснить ваши слова? — попросил Кларье.

— Их открытие, — охотно заговорил Аргу, — оказалось лишь продолжением протезных разработок. Вряд ли вы знаете, что фирма «Стретчер» производит в основном изделия из металла. Например, они разработали карету «Скорой помощи», способную забрать сразу десять больных, и это при том, что у машины вполне разумные размеры. Идею своего изобретения они назвали методом органных труб, поскольку каждый больной помещается в отдельную трубу, соединенную с другими, наподобие барабана револьвера. Для приема больных сбоку машины имеется специальный люк.

— Изобретательно! — восхитился Кларье.

— Изобретательно, но не ново. Первыми до этого додумались японцы и даже запатентовали свое изобретение. Однако люди из «Стретчера» первыми перешли к массовому производству! В этом и заключается их сила! Они стремятся к массовой продукции, в то время как мы постоянно работаем над усовершенствованием старых моделей. Желание расширить рынок подтолкнуло наших конкурентов приступить к выпуску протезов из микропористой резины. Вообразите человека с ампутированной ногой. Ну так вот, достаточно снять слепок со здоровой ноги и по ее форме сделать протез, чтобы получить идеально симметричную конечность, которая снимается и надевается так же легко, как ботинок, да еще при этом сохраняет гибкость настоящей ноги. И баста, разом покончено с фантомными болями! Ибо «болящая ампутированная нога» считается как бы изгнанной и потому безутешно страдающей сестрой той, что осталась. Примерно так, если говорить образно, это выглядит в теории. Если она верна, то моя молекула «бета» горит синим пламенем.

Доктор Аргу достает из ящика пудреницу и открывает ее. В ней находится розовое вещество, похожее на вазелин.

— Мод согласилась его испробовать, — говорит он. — Это, возможно, самое лучшее, что пока придумано для того, чтобы культя инвалида сохраняла одновременно крепость и гибкость. А вполне очевидно, что вместе с решением проблемы культи исчезнет и проблема фантомной боли. А значит, по крайней мере в этом вопросе мы не отстаем от американцев. Но они бьют нас во всем, что касается организации рекламы и сбыта продукции. В то время как Уильям изощряется в изготовлении все более и более сложных протезов, наши конкуренты выбрасывают на рынок дешевые резиновые руки и ноги, так что скоро их можно будет покупать в аптеках, подобно презервативам. Я знаю, что говорю! Во Франции, возможно, такой трюк и не пройдет! Но в нашей стране не так уж много ежегодно появляется калек, чтобы сделать производство протезов Кэррингтона рентабельным! А возьмите Америку! Хотя бы две такие небольшие страны, как Сальвадор и Гондурас, — я даже не представляю толком, где они находятся, — сколько там стычек, крови, настоящее царство инвалидов! Я неоднократно говорил об этом Уильяму. Устройтесь в Мехико, в Рио, там, где какой-нибудь жалкий проволочный протез продается на черном рынке! Ибо здесь, во Франции, не продержишься! Нет! Как бы не так! Он и слушать ничего не хочет. Разве настоящие промышленники-бизнесмены так себя ведут? Кэррингтон — это скрипичный мастер, изготавливающий инструменты, достойные великого Страдивариуса, в то время как толпа требует электрогитар. Поверьте, я совершенно обескуражен настоящим ходом событий!

Доктор вздохнул и после короткой паузы добавил, как бы делая окончательный вывод:

— Я уже очень стар! И однако думаю, что следует вернуться к натуральным эндоморфинам! Уверен, что правда на моей стороне!

Глава 8

Кларье понадобилось немало времени, чтобы до конца осознать смысл и значение последних, преисполненных разочарования слов Аргу. И теперь он, как мог, старался успокоить доктора.