Бонсаи

— Вам, разумеется, хорошо известно, — снисходительно объясняет он комиссару, — что такое рулевое управление в автомобиле. «Крутить баранку» способен и ребенок. Какая разница, сколько весит машина, ведь справиться с ней можно одной рукой. В нашей области приходится решать похожие проблемы. Обычная искусственная конечность — штука довольно громоздкая и управляется ценой утомительной работы. Смотреть, как инвалид, кряхтя, перетаскивает тяжелый скрипучий протез, — прямо скажем, зрелище не из приятных! Разработанная мной система позволяет не только многократно увеличивать эффективность мышечных усилий конечности, но и заменять определенную их часть работой самого механизма, благодаря чему удается добиться если не вполне естественной походки, то по крайней мере достаточно легкого шага. Человек получает уверенность в своих силах и удовольствие от ходьбы.

— Иными словами, к нему возвращается радость жизни! — закончил мысль коллеги доктор Аргу.

И хотя непроизвольно скривившиеся губы выдали вспышку раздражения Кэррингтона, тот тем не менее утвердительно кивнул головой. После чего нажал на голубую кнопку. В то же мгновенье по удивительному аппарату пробежала дрожь, и он медленно задергался, будто клешня краба, режущая воздух.

— Фантастика! — искренне восхищается Кларье. — Но как вы закрепляете аппарат на теле пациента?

И снова молчание в ответ. «Опять что-нибудь не то ляпнул», — тут же упрекнул себя Кларье.

Нет, Кэррингтон просто задумался. Бедняга, видимо, уже давно крутит-вертит и никак не может решить эту проблему.

— Шарнирный пояс, — подсказывает доктор.

— Да, иного способа я пока не вижу, — кивает Кэррингтон. Сказал и встрепенулся, будто очнулся после крепкого сна. К нему тотчас возвращается веселое настроение: — А как там, интересно, поживает наша жареная птичка! По твоей вине, Поль, нам придется теперь есть невкусную холодную подметку. Представляю, что думает сейчас о нас на кухне бедная Мелани! Живо возвращаемся к столу!

И чуть позже:

— Надеюсь, вы не сердитесь на меня за столь затянувшийся осмотр музея? Правда, я уверен, что, когда вы возитесь с каким-нибудь игрушечным поездом, вы точно так же, как и я, забываете о еде. Кстати, попробуйте вот этого старого кальвадоса. Поль, что за постное лицо? Сегодня как-никак Шестое июня. Двадцать лет — это не шутка!

Голос Кэррингтона дрогнул. Но после небольшой заминки он решительным тоном продолжает:

— Проблема с поясом действительно существует. — И обернувшись к доктору: — А что делать, если так оно и есть! Говори — не говори! Горькая правда заключается в том, что я до сих пор не знаю ни одного простого и надежного способа фиксации протеза на ноге. Разумеется, мы закрепляем пояс, который может быть довольно тонким, с помощью ремней, так что выходит нечто похожее на портупею. Но вы взгляните сами на всю эту упряжь! К тому же протез скоро начинает вихлять. А он должен составлять единое целое с человеческим телом.

— И потом, — вмешивается в разговор доктор Аргу, — культи тоже бывают разные…

Он намеренно произносит свою фразу сухим, профессиональным тоном, давая тем самым понять, что его волнует чисто техническая сторона дела, и Кэррингтон явно признателен ему за это.

— Не приведи Господь, если культя воспалится, — подхватывает он тему, — тогда считай — пропащее дело! Мне многое пришлось повидать на своем веку! Но, может быть, мы поговорим о вашем расследовании, комиссар?

— С удовольствием! — откликнулся Кларье. — Однако, честно говоря, я и сам толком не представляю, что я собираюсь здесь искать. Единственный факт, которым я пока располагаю, заключается в том, что вас, увы, не особенно любят в этом городе!

— Да, я знаю, — грустно подтвердил Кэррингтон. — И магрибинцы и американцы, все они одним миром мазаны. А ведь, заметьте, наш центр приносит городу немалую прибыль.

Кларье тычет вилкой в сторону доктора Аргу:

— А сколько у вас всего людей?

— Около полусотни. В одном лишь отделении Уходящих работает пятнадцать человек.

— А что это такое — отделение Уходящих?

— Так мы называем больных, ожидающих ухода из клиники. Но уход для них не что иное, как близкая и неизбежная смерть. Таким образом, это специальная служба, служащие которой обязаны не только морально облегчить и скрасить последние часы умирающих, но и полностью освободить их от всякого ощущения боли.

— А такое возможно? — с сомнением в голосе спрашивает Кларье. — Или вы затуманиваете им сознание успокоительными таблетками?

— Нет, что вы такое говорите! — вмешивается Кэррингтон. — Объясни ему, Поль.

Доктор Аргу ненадолго задумывается.