Бора-Бора

— Главное, нам нужно вернуться живыми, — проговорил наконец Тапу Тетуануи, высказывая тем самым общие мысли. — А если вернемся, то, может, кто-то из нас передумает, как она и сказала… — Он неуверенно пожал плечами. — Ну а если нет, то пусть Майана сама решит, кого хочет видеть своим мужем.

— Это что, тоже клятва? — с удивлением спросил Ветеа Пито.

— Для меня да.

Ветеа Пито положил ладонь на песок, Чиме положил руку сверху, а Тапу Тетуануи накрыл их руки своей. Несколько минут они сидели, не произнеся ни слова, понимая всю важность происходящего. Наконец Тапу произнес:

— Кто первым поймает краба, тот проведет с ней эту ночь, второй — завтрашнюю, а последний придет к ней послезавтра. Идет?

— Идет!

Они вскочили и наперегонки припустились к скалам.

Наконец-то «Марара» был готов.

Церемония спуска на воду большого корабля — а «Марара» был самым красивым и самым большим из всех когда-либо построенных на Бора-Бора кораблей — была самым настоящим ритуалом, проводившимся в полном соответствии с однажды установленными правилами. С помощью этого ритуала моряки стремились добиться благосклонности бога океана, который должен был во время путешествия защищать корабль от тысячи опасностей, неизбежных в таком долгом плавании.

Согласно древним традициям, необходимо было совершить человеческое жертвоприношение, посвященное богу Тане. Тем самым моряки как бы говорили: мы в твоих руках, Тане, и наши жизни зависят только от тебя. Но на острове не оказалось ни военного пленника, ни безнадежно больного, ни умирающего старика, находящегося в бессознательном состоянии. Взгляды всех собравшихся одновременно устремились на ненавистное звероподобное существо. Однако Мити Матаи не позволили принести великана в жертву, объяснив, что татуировка на его теле является слишком ценной и народ Бора-Бора не может просто взять и уничтожить ее.

— Мы пока еще не до конца разгадали все ее секреты, — сказал он. — Я хочу забрать его с собой. Возможно, люди с далеких островов смогут рассказать нам о его родине, увидев эти рисунки. Я знаю, что он заслуживает смерти, как никто другой, но мы не можем убить его.

— Я отказываюсь спускать корабль на воду, если не будет совершено жертвоприношение, — упорствовал Теве Сальмон. — Если вы поступите по-своему, уверен: корабль не дойдет даже до берегов острова Раиратеа.

— В таком случае найдите другого, — безапелляционно заявил Мити Матаи. — Мне этот дикарь нужен.

Роонуи-Роонуи предложил срочно организовать вылазку на соседний остров с целью захвата пленника, но Хиро Таваеарии решительно отверг его предложение.

— Впервые за многие годы мы живем в мире с нашими соседями, — сказал он. — И как мне кажется, глупо рисковать этим миром в момент, когда наши самые лучшие воины готовятся к длительному походу. — Он сделал короткую паузу. — Мы должны вести себя так, словно ничего не произошло. Никто не должен знать, что наш остров остается незащищенным.

— Говорят, что старый Тракки уже полностью лишился рассудка… — не слишком уверенно произнес татуировщик.

— Два его сына пойдут с нами, — как всегда резко, перебил его Роонуи-Роонуи. — С какой душой они ступят на борт, зная, что киль корабля прошелся по их отцу?

Очевидно, это была одна из самых трудных ситуаций, с какими приходилось столкиваться достопочтенному учителю молодого Тапу Тетуануи. У него не было никакого желания приговаривать к смерти невиновного. Но ему также не хотелось, спустив корабль на воду, рисковать жизнями тридцати человек. Он не мог пренебрегать покровительством всемогущего и мстительного бога Тане.

— Я подумаю, — сказал он наконец. — Завтра я объявлю о своем решении.

Сидя на веранде своей хижины, он провел всю ночь без сна. Старый Хиро неотрывно смотрел на лагуну, над которой висела огромная луна, придававшая окружающему пейзажу волшебные очертания. Когда на следующий вечер Совет собрался вновь, он предстал перед ним, пристально посмотрел в глаза Мити Матаи, и с напускным спокойствием спросил:

— Тебе действительно нужен этот дикарь?

Тот ответил утвердительно:

— Если мы рассчитываем хоть на какой-то успех, то он мне нужен.

— А тебе нужен лично он или его татуировка?

— Лично мне он ни к чему, — ответил великий навигатор. — Он не может говорить и лишь грозно рычит в ответ на все наши вопросы. А вот татуировка его является чрезвычайно ценной.

— Хорошо, — кивнул старик. — Мне неприятно принимать такое решение, но оно окончательное: пленник должен быть принесен в жертву богу Тане, а его кожа должна быть выдублена и выделана так, чтобы члены экспедиции могли взять ее с собой.

— От этой кожи будет мало толку, если по ней пройдет «Марара».

Старый Хиро, которому неприятен был этот разговор, ответил, возможно, чересчур резко:

— Кожу снимут до того, как по нему пройдется корабль. Пусть об этом позаботится Хини Тефаатау.

Над островом повисла мертвая тишина. Присутствующие переглянулись: во взгляде одних читалось недоумение, во взгляде других — ужас, ибо последние слишком хорошо поняли, что ждет пленника.

Потом отец Тапу Тетуануи, заикаясь, срывающимся, почти писклявым голосом произнес: