Борьба за жизнь

— Нужно было выбрать другое время, другую возможность, — в отчаянии шептал он, — нельзя было спешить, я сошел с ума, плохо все продумал…

— Не надо, Поль, не жалей ни о чем, — прервала жениха Марьетта слабым голосом. — Я не жалуюсь. Конечно, мне нехорошо, но я счастлива — ведь мы вместе.

— Пусть я проведу на каторге двадцать лет, только бы ты была жива!

— Что жизнь без тебя? Разве мне не было известно, на какой риск я иду? Я это знала, садясь на пароход.

— Если ты умрешь, я умру с тобой.

— Нет! Ты должен жить, я так хочу! А вдруг Провидение сотворит чудо? Так уже было однажды… Я не боюсь смерти, я люблю тебя…

Поль нежно обнял невесту и прижал к груди. Он шептал ей на ухо слова любви, временами забывая об их трагическом положении и погружаясь вместе с нею в сладостную дрему. Влюбленные поцеловались. Поцелуй был чистый, как их души, и горький, как их судьба.

Разбитые переживаниями и усталостью, они забылись тяжелым сном, не зная, проснутся ли на следующий день.

ГЛАВА 31

ХУЖЕ СМЕРТИ

Из забытья Поля и Марьетту вырвал голод. Было уже светло. Молодые люди удивились, что еще живы, и грустно улыбнулись друг другу. Оба подумали, что смерти ждать недолго и что лес будет им общей могилой. Мысль о Жозефе, которого они больше не надеялись увидеть, добавила горечи к их печали. Внезапно Поль вздрогнул — вдалеке раздались три громких удара с равными промежутками. В парной атмосфере леса, где все звуки приглушены и слышны, словно сквозь вату, эти удары прозвучали со странной отчетливостью. Они повторились и второй, и третий раз. Поль вспомнил, что путешественники, идущие через девственный лес, подают друг другу условный сигнал, вроде засыпанных в глубине шахты шахтеров. Ножом для рубки кустарника ударяют в определенном ритме по образующим арки корням. Удары разносятся удивительно далеко. Поль, пошатываясь, встал и три раза ударил ножом по воздушному корню, образовавшему красивый свод между их и соседним деревом. В ответ немедленно прозвучали три удара. Молодой человек снова постучал, и ему снова ответили. Исхудавшее лицо юноши осветила радостная улыбка.

— Майпури! — воскликнул он.

— Жив! Какое счастье! — слабым эхом отозвалась Марьетта.

Удары приближались. Через пятнадцать минут они раздались совсем близко, за громадным завалом поверженных бурей деревьев. Показался Майпури, усталый и промокший до нитки, но сияющий и счастливый. Радости не было границ. Все жали друг другу руки и обнимались.

— Что нового? — спросил Поль, когда прошел первый восторг.

— Прежде всего, поешьте, дети мои. — Майпури развязал свой мешок. Там были сливы типа мирабели, немного тверже и крупнее. Поль разделил их на три равные части, они с Марьеттой набросились на еду, а гигант тем временем продолжал:

— Это вам на закуску. Но у меня есть кое-что еще!

— Ура! Самое время, — с набитым ртом проговорил Поль. Он старался казаться веселым, но его очень беспокоила слабость Марьетты.

— Я нашел большое поле, думаю, там много чего для нас найдется, — говорил гигант. — Я не смог до него добраться, нужно переплыть через реку. Бамбуковый плот подойдет. Бамбук я уже нарубил, осталось связать.

— Когда же ты успел это сделать, друг мой?

— Все было готово еще вчера. Но подошла ночь, пришлось остаться. А потом ужасная гроза… Как я о вас беспокоился!

— Мы тоже думали о тебе и очень тревожились.

Покончив с весьма скудной едой, друзья тронулись в путь. Майпури нес Марьетту, а Поль брел, спотыкаясь, ухватившись за руку гиганта. Дорога оказалась долгой. Пришлось часто останавливаться, Майпури, и тот нуждался в отдыхе. Наконец к полудню беглецы оказались на берегу реки, скорее, большого ручья, около тридцати метров шириной, глубокого и очень чистого. Путники всласть напились живительной воды, омыли горевшие от пота лица, руки и ноги и немного ожили. Напротив них на другой стороне ручья виднелась обширная поляна, где в изобилии росли одичавшие маниока, маис, табак, сахарный тростник и даже несколько банановых деревьев. Все это густо заросло травой, настоящий земной рай, убранный цветами, над которыми летали с криком и щебетом яркие птицы.

— Спасены! — Поль был вне себя от радости — наконец-то страдания его подруги кончились! — Принимаемся за плот, Жозеф, скорее!

Юноша забыл об усталости. Надежда на скорое избавление от голода придала ему новые силы, и он с азартом набросился на бамбук. Майпури взялся за работу с обычной своей неторопливостью и солидностью.

Через полчаса легкий, как пробка, плот был готов и спущен на воду. Майпури, вооружившись длинным шестом, направил его к обетованной земле — к покинутому полю. Причалили без происшествий, и оживившаяся Марьетта нашла силы дойти до цветущего сада.

Заметив банан, Майпури сделал гримасу — растение только цвело, до плодов было еще далеко. Маисовые початки также едва наметились. Лицо гиганта вытянулось, сердце Поля сжалось.

— Посмотрим остальное. — Майпури потянул маниоку за стебли. Корни были не толще карандаша, а ведь зрелые они достигают толщины руки!