Борджиа

Испанцы получают лучшую из страховок для своего будущего завоевания. Но, с другой стороны, они не могут допустить вмешательства Святого престола во внутренние дела Испании. Александр VI понимает это, когда Их Католические Величества приказывают начать преследование евреев в своих королевствах. Эдикт от 31 марта 1492 года обязывает всех, тайно или явно исповедующих иудейскую веру — марранов, — обратиться в христианство или соблюдать христианские обряды. Упрямцы обязаны покинуть пределы Испании в четырехмесячный срок, оставив все свое золото и деньги. В следующие месяцы сотни тысяч евреев направляются в Италию, Африку и Португалию. Мавры тоже обеспокоены, некоторые спасаются бегством, хотя они и защищены конвенциями, принятыми в момент возвращения Гренады, они боятся, что их начнут преследовать как и евреев.

В этом массовом бегстве евреи и марраны находят убежище в Риме, который всегда давал им приют. На Аппиевой дороге до самой гробницы Цецилии Метеллы они ставят свои палатки, получив согласие папства, чье любезное поведение возмущает Их Католические Величества. Признание папой их права на господство в Новом Мире не мешает им энергично протестовать против его слишком милостивого отношения к нечестивцам. 16 июня 1493 года в Рим приезжает их посланник Диего Лопес де Гаро. 19 июня на аудиенции он спешит осудить эту отвратительную практику Святого престола. Но миссия де Гаро состоит не только в этом. Его государи, сообщает он, сознают, насколько велики будут расходы по обращению неверных как в Испании, так и в Новом Мире. Поэтому они просят предоставления им права обложения налогом церквей в их королевствах. В такой просьбе нет ничего необычного, и Александр охотно дарует им такое право. Но при этом он отказывается обсуждать вопрос об оказываемом им покровительстве евреям и марранам: он хочет сохранять либеральные традиции Святого престола и сдержать обещания, данные римской иудейской общине во время его возведения в папский сан.

Фердинанд и Изабелла получили слишком много милостей, чтобы быть неблагодарными по отношению к Святому престолу: от их имени посол подтверждает право Хуана Борджиа на владение герцогством Гандийским и согласие суверенов на брак новоиспеченного герцога с принцессой Марией Энрикес.

Новый герцог Гандии: Хуан де Борджиа

После посольства Лопеса де Гаро Хуан де Борджиа поспешно отправляется в Испанию. Его сопровождает многочисленная свита. Папа, его отец, в качестве главного советника приставляет к нему архиепископа Ористано в Сардинии, будущего кардинала Хайме Серра; в качестве секретаря — каноника Карфагенского Жениса Фира, в качестве казначея — Хайме де Пертуза. Все они — подданные короля Арагонского. Кроме роскошных подарков для своей будущей невестки Александр дал сыну огромное количество денег наличными и в векселях на банк Спаннокки в Каталонии, чтобы он мог приобрести новые земли и вотчины возле Гандии и Ломбея.

24 августа 1493 года дон Хуан с триумфом въезжает в Барселону: наследник короны, дон Хуан, и вся семья Энрикес восторженно встречают сына Святого отца. Но некая тень вскоре омрачает эту блестящую картину. Молодой Борджиа, которому едва исполнилось восемнадцать лет, совершенно распоясался. Вместо того чтобы предаваться упорядоченной супружеской жизни после свадьбы, он предпочитает низкопробные удовольствия. Это становится известно в Риме. Чезаре, только что ставший кардиналом (20 сентября), берется за перо, чтобы призвать к порядку своего младшего брата: „Меня не так радует мой новый кардинальский сан, как печалит известие о вашем плохом поведении в Барселоне, о котором доложили папе: по ночам вы бегаете по улицам, убивая собак и котов, посещаете публичный дом, крупно играете, вместо того чтобы повиноваться вашему тестю дону Энрикесу и чтить донью Марию“.

Это суровое предупреждение бьет точно в цель. Дон Хуан покидает Барселону и свои искушения. Он приезжает в Валенсию, где его принимает вице-король. Его приветствуют должностные лица. Вместе с герцогиней он обосновался в Гандии. Чета в своем замке живет на широкую ногу. Но деньги, переданные папой, растрачиваются очень быстро. После доклада архиепископа Ористано папа приказывает отправить в Рим кассира, обвиняемого в растрате. Но княжеская чета продолжает вести себя крайне легкомысленно: Александр вынужден напомнить своему сыну, что тот должен поблагодарить короля Альфонса II Неаполитанского за подаренные ему в апреле 1494 года княжество Трикарико и графства Кьярамонте и Лавриа! И действительно, проходит время, и Хуан ощущает себя больше испанцем, нежели итальянцем. Его положение зависит от воли короля Фердинанда, очень часто не совпадающей с мнением папы: в 1494 году король запрещает ему возвращаться в Италию, а он, по просьбе своего отца, в Романье должен принять командование отрядом в 120 солдат и выступить против армии захватчика Карла VIII. Его солдатам придется отправиться в поход под командованием Бартоломео Серра.