Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю

На упомянутый Бор ездили и студенты-наркоманы из педуниверситета, расположенного напротив кремля и в 200 метрах от резиденции губернатора. Еще осенью 1993 года, когда очередные выпускники школ сели за вузовские скамьи, чтобы стать историками, на факультете появились интересные личности, внешне ничем не напоминавшие будущих учителей, а скорее персонажей криминальных сводок и известного сериала «Бригада», которых прохожие на улицах старались обходить стороной. «А это что за чудище?..» – робко спросил один студент из интеллигентной семьи, увидев в аудитории главного героя этой кампании по кличке Ш., впоследствии ставшего обожаемым авторитетом среди местной братвы. К «храму науки» этот выходец из Молитовки, одного из традиционно криминальных районов, как и положено, подъезжал на тонированной «девятке». Правда, не на вишневой, как в песне группы «Комбинация», а белой. Был в этой шайке даже свой Горбатый, а также наркоман – сын известного артиста и еще несколько колоритных личностей. Работать в школе все эти товарищи конечно же не собирались (хотя некоторым волей судьбы все же пришлось), просто учеба на не самом трудном истфаке была одним из простых способов закосить от армии. Члены «мафии» редко посещали занятия (сын артиста не посещал вовсе), к знаниям не рвались, а здание вуза воспринимали как своего рода малину. Посидеть, поболтать о светлом криминальном будущем, «покипеть» после очередной дозы. Кололись, конечно, в основном в темных закоулках этого исторического здания, в котором когда-то бывал отец В. И. Ленина, но иногда и прямо во время занятий на задней парте. В общем, блатная романтика! К этой «банде» примкнули и два сына коммерсантов, как бы представлявших в учебном заведении новых русских. Они, правда, наркотиков не употребляли, но вели себя вызывающе, целыми днями сидели на подоконниках, нагло приставали к девушкам и глумились над бедными студентами. Одним словом, «лихие девяностые» в миниатюре. Нашелся среди студентов, большинство из которых смиренно терпели выходки блатных, и свой борец за справедливость. Некий Боря, объявивший себя представителем трудового народа, начал развешивать по университету открытые письма, в которых бичевал по большей части этих самых «надменных» сыновей коммерсантов. «Мой долг разоблачать таких людей, как вы, которые не учатся, а лишь позорят наш университет, – говорилось в „письме № 4“. – И вам никуда не уйти от моего суда. Вы спросите, а по какому праву я берусь вас судить? А по такому, что я сын простого рабочего, познавший нужду и лишения, а вы трутни и родительские баловни, поедающие народные деньги… Ваши отцы учили вас только воровству, а меня честности и презрению к спекулянтам. Я горжусь своей бедностью, так как богатство развращает человека. И пусть я моюсь не шампунем, как вы, а дустовым мылом, зато я не создаю культ Золотого Тельца… Вам никогда не удастся задушить стремление рабочего человека к свободе. Трудящийся всегда будет нужен человечеству, государству и обществу». А вот как описывал Боря кафе, расположенное в Кладовой башне кремля, практически напротив резиденции Немцова: «Недавно мы с Л. Г. заходили в одно из „кафе“ и что мы там увидели: шлюхи, которые курят, т. н. „авторитетов“ в спортивных костюмах и без волос. Они „попросили“ нас выйти из, как они сказали, „ихнего“ кафе. Мы могли бы оказать отпор, но решили не связываться… Вы презираете людей труда, однако именно они создают для вас все блага и обеспечивают ваш быт. Без народа и толпы вы никто и не деньги не помогут и ничто». Вузовские «авторитеты» периодически «наказывали» Борю, тот отвечал им новыми письмами, а когда письма стали срывать с видных мест, он стал клеить их на «периферии»: в туалетах и курилках…